– А какая красивая… Тьфу, тьфу, тьфу, Машаллах!

На задний двор со стороны огорода в серые невзрачные ворота задом заехала газель. Мужчины стали выгружать тушку коровы. Шахло выставила как никогда много посуды, они поднимали ее из подвала, так как гостей в этот вечер ожидалось очень много.

– Тетя Марем сегодня сказала накрыть на столы во дворе тоже.

– Зачем?

– Как зачем? Чтобы все желающие могли зайти и поесть. Идрис откроет ворота и будет созывать всех на ифтар.

«Сколько всего я могла бы забрать домой… – подумала Зелиха. – Вместо этого непонятно кто будет растаскивать эту еду…»

– Мы редко так делаем, но сегодня едет ее внучка, и она хочет ее порадовать.

– Порадовать? – улыбнулась Зелиха. – Может, было бы достаточно купить ей подарок?

– Нет, она не из тех, кого обрадуешь подарком.

– Не смеши меня, она моего возраста, зачем ей эти массовые застолья? Может, она вообще с дороги уставшая, хочет тишины и покоя…

– Давай делать свое дело, Зелиха, они сами разберутся.

«Цирк… – подумала она. – Просто избалованная девочка, которой все пытаются угодить из жалости…»

На кухню зашли снохи, перебив запах еды своим резким парфюмом.

– Ускоряйтесь, девочки! Вы не успеете! – усевшись с телефоном за стол, сказала Зейнаб. – Будьте вы не ладны! – на родном языке добавила она полушепотом.

– А ты чего сидишь? – зашла разодетая в шелка Саида. – Давай готовь стол в зале! – прошлась глазами по комодам и вновь ушла к гостям.

– Ты мне еще тут будешь права качать! – фыркнула Зейнаб. – Из-за какой-то малолетки устроили целую свадьбу, – и грубыми шагами покинула кухню.

– Она еще не приехала, а уже всех разозлила, – улыбнулась Шахло.

– Почему так?

– Тише, Зелиха. Разложи финики и орехи по вазам.

Идрис разжег костер в огороде. Он разделал мясо, в то время как сыновья Марем стояли в сторонке и обсуждали жаркий климат и политику; и что-то мне подсказывает, что ни один, ни второй не испытывали себя голодом ни дня.

Огромный котел закипел, солнце заходит, и вот уже близится время разговения. Шахло с Зелихой едва успели накрыть на столы, как двор начал заполняться гостями. Работы было много как никогда, но зал… Пока, переодевшись, не пришли мужчины, Зелиха бегала с посудой в главную парадную комнату дома и ее глаза искрились от ее красоты. Стол буквально ломился от разновидностей сладостей, свежих роз в дорогих вазах с ангелами, фруктовых нарезок и многого другого. Восторгаясь красотой и богатством стола, она сожалела о том, что не сможет сегодня повезти продукты домой, так как остается на ночь. Особое восхищение вызывали хрустальные люстры огромных размеров. Они сияли так, что светом ослепляло глаза.

– Я иду молиться. Будь здесь, пожалуйста, мало ли им что-то понадобится, – попросила Шахло и покинула кухню, где уже стоял накрытый стол.

Прозвучал азан, загремела посуда. Голоса людей стали слышаться громче. Смех и радость воцарили в доме. Смотря на всё это, Зелиха испытывала грусть. В ее голове крутился лишь один вопрос: почему на одном клочке земли жизни людей настолько отличаются?

– Ну что тут? – с охотой садясь за стол, спросила Шахло.

– Все тихо, все едят, – засмотревшись в окно, ответила девушка.

– Ты ждешь кого-то? – запивает финик водой.

– Нет.

К открытым нараспашку воротам подъехала машина. Из зала начала выходить толпа женщин, чтобы встретить гостью.

– Приехала! – вскочила Шахло из-за стола.

Это была она: светло-русая, нежная, добрая, высокого роста пухленькая девочка с зелеными глазами. Зелиха вспомнила слова ее бабки о том, что они очень похожи, и наконец убедилась в этом сама. Роза была словно младшая сестра Зелихи. Обнимая всех на своем пути, она глазами искала бабушку, которая ждала ее, раскинув руки и вытирая слезы со щек у дверей дома. Девочка растворилась в объятиях Марем. В обнимку они прошли в зал, а вслед за ними и все остальные. Весь вечер девочку окружали люди, ее усадили рядом с бабушкой, и каждый подкладывал что-то в ее тарелку. Позже в зал принесли цветы и подарки, подготовленные для гостьи родственниками ее покойной матери.