– Если заночевать на песке, то песок будет везде – в еде, на зубах, в одежде, – пояснил Калина. – Это во-первых. А во-вторых, на косе нас хорошо видно. Нам же надо соблюдать скрытность.

Вторым, что меня удивило, стало отсутствие палаток. В моем рюкзаке палатки не было. У остальных, как я понял, тоже – вместо палатки натянули большой тент защитного цвета.

– Сейчас лето, без палаток вполне можно обойтись, – в ответ на мой вопрос сказал Леонид. – Просто нагреби хвои под спальник и спи себе. Все очень просто.

– Если спишь без палатки, есть еще один плюс, – добавил Калина, – ты лучше контролируешь то, что происходит вокруг. Палатка изолирует тебя от мира, создает преграду. Ты можешь заметить кого-то только тогда, когда он уже заглянет в палатку.

– Или выстрелит, – вставил Антон.

– Именно, – подтвердил Калина. – Иногда мы даже тента не натягиваем: просто спим в спальниках, прикрывшись камуфляжной накидкой. Даже если кто-то пройдет совсем рядом, он может тебя не заметить. Сначала, может, так спать непривычно – все ночные звуки здесь, рядом. Но со временем привыкаешь.

Потом был ужин. Еду варили все на том же примусе – правда, обернув его толстой фольгой. Очевидно, это было сделано для того, чтобы скрыть огонь. После ужина мы какое-то время сидели, разговаривали о завтрашнем выходе в зону.

– В какое время туда лучше идти? – поинтересовался я. – Точнее, в какое время вообще ходят в зоны?

– Разведку лучше делать утром, часов до десяти, – ответил Черный. – Утром зона спит, риск нарваться на неприятности весьма небольшой. Но еще можно заметить какие-то следы ночной активности. Днем ходить безопасно и почти бесполезно, хотя раз на раз не приходится – зона всегда может преподнести сюрпризы. Наконец, самое продуктивное время – в сумерках и в первую половину ночи, часов до двух-трех.

– Здесь многое еще зависит от нашего сознания, – пояснил Люминос. – Когда на улице день, солнышко и голубое небо, твое восприятие не оставляет места ничему необычному. Но когда небо затянуто тучами, это уже влияет на тебя, немного меняет твое сознание. Приближает к необычному восприятию. Когда наступают сумерки, это влияет на тебя еще больше – мало ли что может скрываться в сумраке?

– Привидения появляются в полночь? – улыбнулся я.

– Именно, – подтвердил Леонид. – И то же привидение ты скорее встретишь в сумерках или ночью в пустом и мрачном старом замке, нежели днем в детском саду. Так что здесь очень многое, если не все, завязано на сознание. Зона расшатывает сознание, позволяет ему настраиваться на разные диапазоны, а не только на диапазон привычного нам мира. Натренировавшись в зоне, ты потом сможешь вызывать необычную реальность в обычной обстановке. Потому что твое сознание стало пластичным, податливым. А сумерки, необычная обстановка, тучи помогают настроить сознание нужным образом.

– Дон Хуан называл сумерки трещиной между мирами, – добавил Антон. – Это время, когда невозможное становится возможным.

– А кто это? – спросил я. – Дон Хуан?

– Учитель Карлоса Кастанеды, – ответил Антон. – Автора серии книг о магии северо-американских индейцев. При случае почитай, будет очень полезно.

Где-то неподалеку вдруг вспорхнула птица и улетела, громко хлопая крыльями. Я вздрогнул.

– Сумерки… – сказал Черный и усмехнулся.

Спать легли в начале одиннадцатого, при этом Люминос остался дежурить – как мне объяснили, ночью всегда кто-то должен бодрствовать. В час ночи Леонида должен был сменить Калина, смена Черного наступала в четыре утра. Я тоже хотел принять участие в ночном дежурстве, но Люминос похлопал меня по плечу и велел спать.