– И это все реально? – недоверчиво спросил я. – Просто очень сложно поверить в то, о чем ты говоришь.

– Я тебя понимаю, – кивнул Антон. – Подожди минутку… – он встал и вышел из кухни.

Вернулся он через пару минут.

– Держи… – хозяин дома протянул мне какой-то маленький, размером не больше спичечного коробка, предмет. Потом снова сел за стол.

– Что это? – удивленно спросил я.

– Артефакт. В отличие от Грааля, он безопасен.

На ладони у меня лежало очень странное устройство. Оно состояло из нескольких связанных между собой пазами и выступами металлических частей и внешне напоминало некую головоломку. Я аккуратно надавил на одну часть, она легко сдвинулась. Столь же легко двигались и другие части артефакта. Осмотрев артефакт, я понял, что он состоял из пяти элементов: крестообразного центрального и четырех боковых. Металл артефакта был матовым, очень гладким. Торцы деталей выделялись зеркальным блеском. Присмотревшись, я не смог разглядеть между соприкасающимися поверхностями ни малейших зазоров – настолько тщательно были подогнаны детали. Металл был похож на сталь, но казался более тяжелым.

Немного подвигав грани артефакта, я удивленно взглянул на Антона.

– Занятная штука… А что это вообще такое?

– Все детали артефакта обладают магнитными свойствами. При изменении их взаимного расположения меняются и параметры общего магнитного поля. Возможно, кроме магнитного поля, есть еще что-то, о чем мы пока не знаем. Мы считаем, что это навигатор – прибор, позволяющий перемещаться между мирами. Изменение взаимного расположения деталей определяет параметры настройки на тот или иной конкретный мир. Но как им пользоваться, мы пока так и не разобрались. Когда ходим в зоны, берем его с собой. Иногда он на это отзывается.

– Как именно?

– Один раз все его грани неожиданно склеились. Уже дома мы попытались сдвинуть, сорвать их тисками. В итоге сломали тиски, но сдвинуть грани не смогли. К слову, повредить, поцарапать его очень сложно, артефакт покрыт какой-то защитной пленкой. Дальше мы его решили не мучить, оставили в покое. А во время очередного визита в зону он вдруг снова расклеился. Как видишь, совершенно целенький – хотя мы с Калиной вдвоем крутили тиски.

– Непонятно, как он сделан… – сказал я, продолжая разглядывать артефакт. – Я по профессии много вожусь с металлом, но сделать подобную штуку не смог бы. Просто непонятно, на каких станках можно все это высверлить и отфрезеровать.

– Именно, – согласился Антон. – Мы показывали его специалистам. Они не смогли сказать, по какой технологии и на каких станках он сделан. В нашем мире это просто невозможно. Кстати, а кто ты по профессии?

– Ювелир. Точнее, дизайнер ювелирных изделий, но занимаюсь и собственно ювелирным делом. Да, занятная штука… – я с неохотой вернул артефакт Антону. – И часто в зоне можно найти подобные вещицы?

– Довольно редко. Особенно теперь.

– То есть?

– Наибольший период активности зон был в середине восьмидесятых – начале девяностых годов. Кто успел на этот праздник, смог многое узнать и повидать. Мы застали конец этой активности, теперь вот ждем, пока зоны оживут вновь.

– То есть сейчас там ничего нет?

– Я этого не говорил. Просто сейчас встретить в зоне что-то аномальное на порядок сложнее, чем раньше. В то же время, мы знаем, что в ближайшие годы зоны снова начнут оживать, и готовимся к этому. К сожалению, – тут Антон сделал паузу, – готовимся не одни мы.

– А именно?

– Понимаешь, зоны интересуют очень многих людей. Тут тебе и «серые», и наши власти, и спецслужбы других стран… Именно поэтому вокруг этого дела в последнее время довольно много дезы. Рекламируются широко известные зоны, в которых все уже давно вытоптано. И тщательно скрываются зоны, имеющие реальную ценность. Более того, за координатами таких мест идет настоящая охота. Хорошая зона может стоить миллионы долларов. Я не шучу. – Антон улыбнулся. – В наше время все переводится на язык денег. Все продается, все покупается. В том числе и зоны.