Отец жены называется тестем, и звали его Петр Самуилович (хотя у него было и другое имя, о котором мало кто знал – Симон, или вернее, Шимон). Они были тезки и неплохо поладили с зятем, благодаря чему молодые поселились в собственной однокомнатной, правда, квартире, но в хорошем районе, на Ленинском проспекте. Павел бывал там нечасто – всего девятнадцать раз за восемь лет, то есть два-три раза в год. И несмотря на это, Мэйра, а именно так звали жену его брата, его невзлюбила. То есть не то чтобы не любила, а недолюбливала. Это значит, что стоило мужу заговорить о нем, она не чернила его, нет, не говорила, что он ничтожество, дегенерат и потенциальный преступник, но выражала скуку и старалась перевести разговор на другую тему. Как если бы никакого брата не было.

Возможно, найдется психолог, который объяснит, что тем самым она пыталась вытеснить его из своего сознания, чтобы не думать о нем, будучи тайно влюблена и даже самой себе не признаваясь в этом. Возможно, для психологов, как известно, нет никаких тайн, однако до Павла эта информация не доходила и виделся он с братом редко не поэтому, а потому только что не было ни времени, ни мотивации.

Окончив институт, он поступил в аспирантуру, легко защитил кандидатскую диссертацию. Научный руководитель предложил сразу же защищать ее как докторскую. Павел не возражал. В двадцать пять лет стать доктором наук? Почему бы и нет, если это не мешает работе.

Но на это нужны деньги. Впрочем, не такие уж большие. Кандидатская со всеми расходами обошлась ему в пятьдесят тысяч рублей долга, притом что платить пришлось в основном только за банкет. Но докторская стоит дороже, будь ты хоть Либихом. А это еще плюс двести-триста тысяч рублей долга. Десять тысяч долларов, казалась бы, ну и что. Но чем отдавать? И Павел еще платил по минимуму. Он не был иногородним, защищался после аспирантуры в обычном порядке.

И все же, даже в обычном порядке, согласно официальной статистике, имеют возможность защититься менее трети выпускников аспирантур (речь идет о кандидатской диссертации). Так, в 2010 году по данным Росстата аспирантуры окончили 33 763 человека, из которых решили защищаться 9611 выпускников, остальные 72% не стали представлять свои работы в диссовет из-за высоких расходов, связанных с защитой, и были вынуждены отказаться от диссертации. Особенно трудно было тем, кто защищался в области экономики. Павел был химик, соответственно и расходы были меньше, но чем отдавать?

Значит, нужно было что-то продать. Но чтобы что-то продать, нужно сначала что-то иметь. Так, благодаря материальной необходимости, его постоянные мысли о сексе получили правильное направление, и очень скоро был создан первый препарат, запущенный в производство и продажу. Нелегальную, но деньги были настоящими. Еще через полгода Павел защитил докторскую диссертацию.

Постоянные мысли о сексе объяснялись очень просто – чем меньше мужчина имеет секса, тем больше он о нем думает. А секса у Павла не было, то есть совсем.

Москва – город отнюдь не асексуальный, не средневековый, не тупой и не отсталый. И все же это город сексуально неудовлетворенных женщин и сексуально неудовлетворенных мужчин. В чем же дело?– спросите вы.

А все дело, как это водится в Москве, в жилищной проблеме. Заниматься сексом попросту негде.

Население Москвы на середину 2000-х годов, или как их называли, «нулевых», составляло около двадцати миллионов человек, а жилья было не больше чем на семь – восемь миллионов, конечно, если не жить друг у друга на головах.

Но именно так в Москве и живут.