– И я тебя. Больше всего на свете.

– Прошу, не надо!

– Валя… Я умираю. Моя болезнь неизлечима. Мы это много раз обсуждали. Только так я смогу доказать свою теорию об одной судьбе для группы людей. Иначе я просто умру, и от моей смерти никому не станет легче.

– Я хочу с тобой попрощаться, хочу тебя поцеловать и приласкать.

– Время, – я посмотрел на часы, уже совсем не оставалось времени. – Прощай. Увидимся в другой жизни.

Я нажал красную кнопку отбоя и бросил телефон на сиденье справа от себя. Потом быстро вышел из автомобиля и спрятал кассету для Вали. Вернувшись, я сел обратно в машину, пристегнул ремень.

Я дал газу и чуть ли не взлетел вверх по мосту. Разогнавшись до 175 км/ч, я резко свернул влево. Разбив ограждение моста, мой автомобиль рухнул вниз. Я потерял сознание и не почувствовал, как чёрная «девятка» рухнула на рельсы, разбившись всмятку. Прошло ещё пару минут, прежде чем она взорвалась. Но в это время я был уже мёртв…

Я села в такси у входа в аэропорт и попросила водителя ехать к Горбатому мосту^>11, откуда мне пару минут назад звонил Саша. Взглянула на часы, было почти четыре вечера. Я опять позвонила Саше, но вновь сработал автоответчик, что «Абонент не может принять ваш звонок – пожалуйста, перезвоните позже». Я не верила в то, что его больше нет, и в то, что он всё-таки совершил то, что собирался совершить. Все эти его формулы и теории, предположения и догадки… Мне просто казалось, что он сошёл с ума, ну, возможно, показалось бы, если бы я не знала его. Но я его знала, да ещё не просто знала, а любила. Да, именно сейчас, когда я поняла, что больше его не увижу, по крайней мере, в этой жизни, я поняла, что люблю Сашу. Люблю больше всех на свете. Сравнить эту любовь можно разве что с любовью к нашей с Антоном малышке Оле. Саша медленно перестраивал мою жизнь, внося в неё свои коррективы. Возможно, именно поэтому я допустила то, что меня уволили из универсама, где за время работы меня трижды повышали в должности, и то, что уехала к Антону в Харьков. Да, я тогда любила Антона, я знала это наверняка. Но что-то произошло во мне, что-то непонятное, что-то страшное. Когда я переехала в чужой город к родному человеку, всё как-то уж очень быстро изменилось: город стал до боли родным, а вот человек – нет.

– Девушка, – обратился ко мне водитель, оборвав мои воспоминания. – Тут объезд. Что-то произошло, много полиции.

– Саша…

– Что вы сказали?

– Остановите здесь. Дальше я пройдусь.

– Да, конечно.

Я протянула водителю плату за проезд и вышла из машины. Это было перед самым поворотом у въезда на мост. Водитель красного авто такси развернулся и поехал в обратную сторону, прочь от места трагедии. Я сделала пару шагов и свернула на мост. Там меня ждала жуткая картина.

Мост был полностью перекрыт с обеих сторон, жёлтые ленты преграждали проезд обычному транспорту. Никто по мосту не передвигался, за исключением полицейских машин и карет скорой помощи. Я сделала пару шагов вперёд.

– Девушка, – обратился ко мне голубоглазый человек в погонах, – проход закрыт вместе с проездом.

– Знаю, – сказала я и взглянула с моста вниз. «Девятка» моего Саши всё ещё полыхала в остатках огня, который ещё не успела затушить находившаяся внизу пожарная машина. – Саша…

– Вам знаком этот автомобиль?

– Позовите Талашова, пожалуйста. Скажите, что пришла Валя.

– Простите, но думаю, что сейчас не самый подходящий момент.

– Валя! – услышала я голос старшего следователя в Одесской области. – Всё в порядке, сержант, – сказал Талашов, – можете идти.

Сержант поспешно удалился. Я бросилась другу на шею.