В природе и науке есть такое явление и понятие, как точка бифуркации. Это такое состояние объекта, когда он стоит на перепутье и даже от небольшого воздействия может направиться по двум разным путям. Представьте себе большой качающийся камень, стоящий на самой вершине горы, на ее пике. Достаточно легкого дуновения ветерка или хвостика пробежавшей мышки и покатиться бы глыба в ту или иную сторону. Вот в такой точке бифуркации колебалась наша Россия в промежутке между февралем и октябрем 17 года.

Таким «легким ветерком» оказались большевики, зашли в Зимний, стрельнули в воздух для острастки, сказали – «Кто тут Временные – слазь!», и слезли горе – правители со своих золоченых бархатных кресел, забрали свои собольи шубы и покорно, тихо, гуськом, понурив бестолковые головки пошли на свалку истории утирая сопли и пробивший от страха пот. А ведь партия большевиков была ничтожной в то время – всего около 25 тысяч членов насчитывала она по всей необъятной Империи. К Октябрю же энергичные действия большевиков нашли отклик в стране, увеличив их партию до 400 тысяч членов.

Свято место, как известно, долго пустым не бывает. До сих пор и наше общество и историки спорят о том, почему и как большевики отобрали власть у переходного временного правительства?

Пустой и глупый спор, не отбирали они власть, валялась эта власть в грязи, брошенная временным правительством, не хотело и не могло это правительство успокоить страну, накормить, довести войну до победного конца, оттащить страну от революции. Чистоплюями – пустобрехами были эти мнимые революционеры Февраля. Кормились с царской руки все время, были основой монархии, смотрели царю в рот, клялись ему в верности, да сдали царя в самую трудную минуту, самим захотелось порулить Империей, но рулить то не умели и не имели на это законного права.

Рулить гигантской Российской Империей – это одно и тоже, что передвигаться на танке в посудной лавке, не имея навыков, не понимая суть текущего момента, передавишь не только посуду, но и лавку саму разрушишь.

В грязи и крови по уши надо было работать в это время, а не биться в истерических, бесплодных призывах на разных трибунах. Теряя монархию, теряя православие, Россия все, убыстряясь, двигалась к новой, неизведанной формации общества – через две революции и Гражданскую войну к социализму.

Однако основной точкой бифуркации для Российской Империи стало отстранение царя от власти 2 марта 1917 года буржуазным правительством и созданной самим же царем Госдумой.

Большевики только остановили летящий с горы «камень», запущенный Февральской революцией и разрушающий нашу Империю.

До 17 года «пружина революции» в стране только сжималась, накапливая революционную энергию масс. «Пружину» эту с февраля по октябрь 17 года можно было спокойно расслабить путем перехода от самодержавия к конституционной монархии и проведя быстрые и нужные преобразования в обществе, сориентировав его на эволюционное преобразование нашей Империи с победой в Первой мировой войне. Не сделало это преступное временное правительство, не делами, а речами занимались, бесчинствуя на трибунах.

Широко известно ленинское определение революционной ситуации в стране – «Низы не хотят, а верхи не могут жить по-старому». Понимать надо, что низы часто, если не всегда выражают свое недовольство условиями жизни и властью верхов. В этом то и заключается одна и движущих сил прогресса общества. Дело в том, что в России «пружина» народного недовольства сжималась практически с середины 19 века и, особенно, с начала 20 века и до 17 года с все возрастающей скоростью.