Для Зонда исчезли все остальные, остался экран с надписью: «Выберите воспоминание» – и лица троих друзей. Зонд выбрал Снунит.

Зонду всегда казалось, что в ней есть странность, она как будто работала ради высшей цели. Не за власть в команде, не за рейтинг у клиентов, не за деньги, он знал, что она зарабатывала меньше других. В играх она отвечала за поддержку игрока, появлялась в виде высшей силы, эльфа или феи и помогала вернуться в контекст истории, найти выход. Если клиент упирался, она становилась его «высшей добродетелью» и целый этап сопровождала, показывала трюки или помогала решать задачи. В игре про зомби Зонд работал с ней в паре. Он нападал как можно чаще, чтобы игрок привык атаковать и защищать сначала себя, потом и их обоих.

Снунит выходит из здания игрового центра. На улице темно, но уже светает. Воспоминание записано, как будто через масляную прослойку, с разводами и чуть ускоренно. Она идет в полной тишине, нет звуков улицы, ветра, шагов, машин. Нет щелчка зажигалки, когда она прикуривает. Баг системы, наверно, нужно будет сказать разработчикам. Или мы думаем без звука, поэтому так записывается воспоминание? Снунит проходит через Петровский парк по аллее рядом со стройкой. Желтые фонари подсвечивали аллею с обеих сторон. Снунит оглядывается по сторонам – ни души. Переходит через дорогу и заворачивает во двор. Она пролезает под шлагбаумом, останавливается, достает из рюкзака ключи и газовый баллончик. Теперь она идет медленнее, и вся картинка плывет медленнее. Вдруг появляется шум листьев, гомон птиц, но громче всего учащенно стучит пульс. Она открывает дверь в подъезд и встряхивает баллончик. Следующая дверь. Из темноты на нее смотрят глаза на грязном лице.

– Доброе утро.

– Доброе утро.

Она боится этого человека, это знают оба. Он улыбается, во рту у него нет ни одного зуба. Она медленно идет к лифту, хотя разумнее было бежать по лестнице. Лифт открывается, и она заходит внутрь. Время замедляется. Лифт стоит с открытыми дверями так долго, что можно рассмотреть лицо грязного человека со свалявшимися волосами, его бордовые щеки и нос, вздувшиеся вены на фиолетовых руках, грязь под ногтями огромных опухших кистей. На правой руке, это она запомнит навсегда, на указательном пальце у него нет верхней фаланги. Она успела подумать. Как это? Жить без фаланги?

Двери лифта наконец закрылись, ничего не произошло. Снунит дышит быстро, как собака. Снова и снова она видит сцену с самого начала: как идет домой, останавливается у шлагбаума, достает баллончик и ключи, проходит в подъезд. Но теперь там никого нет.

Воспоминание закончилось. Комната снова стала белой, в центре больше не появлялось надписей или объектов, остались только они вчетвером. И на ее белом листе появился черный прямоугольник выхода, к которому они и двинулись.

– Кого смотрел? – спросил Порто у Зонда по дороге к выходу.

– Сну.

– Я тоже.

– Мы что, втроем смотрели Сну? – Диана обернулась к ней. – А ты кого выбрала?

– Зонда.

– И что там было? – заинтересовался Порто.

Снунит пожала плечами:

– Как обычно, Зонд, который выбивает себе место под солнцем. Только в этот раз буквально.

– Я не понял. Куда делся этот бомж? – не успокаивался Порто.

– Говорят, что он умер.

Команда расселась вокруг стола в общем зале, поодаль друг от друга. В комнату вошел Иван. На этот раз он был один.

– Должен признать, работаете вы слаженно. Хотя это неудивительно. Игра начнется с шести вечера, но просим вас не снимать браслеты до этого времени, чтобы вы могли к ним привыкнуть, а мы успели сделать последние настройки. Сегодня в шесть вечера вы стартуете от этого здания к месту, где пройдет тестирование. Спасибо и хорошего дня. Удачи вам не желаю, у вас и так есть все необходимое.