Вышеизложенные положения позволяют нам рассматривать фольклорное искусство и в качестве коммуникативной системы, несущей традиционные знания и умения, и в качестве формы личностного общения, выраженного в эстетической форме, через синкретизм различных видов художественной деятельности исполнителя.

Сама потребность человека в общении кроется в происхождении фольклорного искусства.

В. Е. Гусев, изучая фольклор как вид искусства, выделяет следующие теории его происхождения:

• «Магическая» – утверждающая, что фольклор возник из религиозно-обрядовой деятельности человека.

• «Игровая» – полагающая игру первоосновой в процессе зарождения искусства.

• «Трудовая» – обосновывающая возникновение искусства как опоэтизацию трудовой деятельности человека.

• «Биологическая» – отмечающая способности к художественному творчеству как результат биологических и эволюционных процессов развития индивида.

• «Психическая» (З. Фрейд) – акцентирующая возникновение искусства на основе психической деятельности человека (39).

Каждая из указанных теорий, рассматриваемая индифферентно, по нашему мнению, позволяет лишь односторонне судить о процессах возникновения искусства. Между тем, как нам представляется, все они могут быть рассмотрены на основе деятельностно-личностного подхода. Так, если человеческая деятельность выражается в коллективных действиях, направлена на достижение какой-либо общей цели и проявляется в художественной форме (процессуально-деятельностный компонент), она (человеческая деятельность) отражает физиологические и психические свойства индивида, заложенные и обусловленные в нем законами природы (личностный компонент).

Исследуя фольклор в контексте теории общения, В. Е. Гусев типологизирует различные его формы. Он выделяет общение в процессе художественного творчества, непосредственно связанного с трудовой деятельностью, где людей объединяют общие положительные эмоции к объектам совместной деятельности (трудовые песни); общение в процессе художественного творчества, опосредованно связанного с трудовой деятельностью; общение в формах мифологического мышления(календарно-обрядовый фольклор); общение в процессе эстетизированной ритуальной формы нормативных этических взаимоотношений между членами рода, племени, общины, семьи (свадебные обряды, похоронные обряды, игры и т. п.); эстетизированное общение в процессе художественного творчества, проявляющегося в социально-исторической деятельности народа (эпос) и в повседневном быту (беседы, гуляния, развлечения и т. п.).

В свою очередь в сценических формах автор выделяет два типа общения: между исполнителями в коллективе и между коллективом исполнителей и слушателями (39, с. 136).

И. И. Земцовский подчеркивает, что изучение фольклора с позиций теории общения в процессе исполнительства «может стать важнейшим инструментом познания фольклора» (69, с. 14). Рассматривая общение с этой точки зрения, автор отмечает зависимость характера общения от специфики жанра фольклора. Исследователь выделяет пять основных типов: «самообщение» (автор использует термин К. С. Станиславского), имея в виду личные импровизации и одиночное пение без аудитории; сказительское общение, предполагающее аудиторию; игровое, включая обрядовое и танцевально-игровое внеаудиторное общение; артельное, «общинное», то есть хоровое общение, также внеаудиторное; соревновательное общение, предполагающее аудиторию и активную реакцию публики (например, перепляс). Все эти типы исполнительского общения И. И. Земцовский определяет как синкретизм общения, где особая роль им отводится интонационному общению. Именно по типу и специфике интонирования, по мнению автора, прочитывается тип общения (69, с. 149). И. И. Земцовский, подчеркивая тот факт, что коммуникативность фольклора выражается, прежде всего в процессе «музыкально-интонационного общения как общения музыкально-содержательного», выявляет специфику народного творчества – его интегративность.