– Но ведь, так или иначе, придется ехать обратно?

– Не совсем. – Константин свернул полотно в трубочку и приступил к складыванию элементов каркаса в футляр. – «Мерседес» снимается с учета в ГАИ Владивостока, для него там уже есть покупатель, а мы с Кирой садимся на прямой рейс до Москвы.

– Продуманно, – с одобрением кивнул Филипп. – И сколько раз вы уже так делали?

– Вояж по территории России совершаем вторую осень подряд. Зато в Москве, Питере и нескольких крупных близлежащих городах встречи проводим регулярно.

– На это уходит уйма времени. Когда же торговать? – удивился Филипп.

Кира поправила волосы и улыбнулась. Константин взглянул на нее, словно спрашивая разрешения ответить. Она тонко шевельнула своими пышными ресницами, и Костя кивнул:

– А кто говорил, что я торгую?

– Вы, на протяжении полутора часов.

– Я скоро позабуду пароль в свой торговый терминал, на счету которого у меня с давних времен завалялось несколько долларов.

Филипп поднапряг лицевые мышцы, дабы подхватить отвисающую челюсть.

– Разве люди, приглашаемые мной на выступления, стали бы меня серьезно воспринимать, скажи я им, что не торгую? Ответ очевиден. – Константин покосился на дверь и заговорил тише: – Прозвучит парадоксально, но как только я перестал торговать на валютном рынке, он начал приносить мне доход. Я являюсь инвестором нескольких хедж-фондов и пятую часть доходов от семинаров и видеолекций запускаю в них. Но сам я после одной крупной потери от трейдинга отошел и возвращаться в это мутное дело не собираюсь.

– Извините, но с таким ханжеством сталкиваюсь впервые, – усмехнувшись, мотнул головой Филипп. – Людям рассказываете, будто торговля на Форексе сулит большие деньги, а сами твердо убеждены, что это не так.

– Сейчас скажу то, что окончательно тебя запутает, – предупредил Константин и расправил плечи. – Торговля на Форексе действительно сулит большие деньги. Это не обман. Там действительно колоссальные возможности. Вот только открываются они не каждому, а если открываются, то ненадолго. Скажу так: из ста человек, решивших заняться валютной торговлей, при условии, что они вложат туда все свои силы и средства, восемьдесят в первый же год станут банкротами. Кстати, спустя время, когда эти люди поднимутся на ноги и займутся другим делом, они до конца жизни будут говорить о том, что Форекс и вся биржевая торговля – величайший лохотрон всех времен. Идем дальше: десять человек продержатся на год-два дольше, может, даже успеют распробовать жизнь на широкую ногу, но в конечном итоге их тоже ждет разорение. Оставшиеся десять – особые личности. Пятеро из них, добившись головокружительных результатов, вскоре начнут думать, что они короли мира. В подземном гараже их элитной квартиры будет стоять новенький «лендровер». Портмоне перестанет застегиваться от скопившихся денег и кредитных карт. И, казалось бы, хвост золотого теленка теперь у них в руках, но в какой-то момент что-то пойдет не так. Они схватятся за голову, когда вынуждены будут продать «лендровер», чтобы заплатить за еду и квартиру. Следом продадут саму квартиру… и тут дороги у всех расходятся. Кого-то ждет бутылка, кого-то депрессия. Но в одном они будут похожи: до конца дней им придется работать не на себя.

Костя умолк, ожидая вопроса.

– Кажется, осталось еще пять? – напомнил Филипп.

– Молодец. Люблю, когда внимательно слушают. – Константину все больше нравился этот молодой парень. Он знал: не важно, с помощью Форекса или нет, но его ждет успех. – Уцелевшая пятёрка, как и все остальные, только значительно позже, тоже вынуждена будет покинуть рынок. Вот только нищими, как предыдущие пять, они, к счастью, не станут. Эти люди не прикоснутся к бутылке и задушат депрессию. Оставшиеся деньги будут делегированы другому виду деятельности, и к валютному рынку эти счастливчики больше никогда не вернутся.