Корнелия в кабинете была не одна. Она расположилась на парчовом канапе у окна, изящно прихлёбывая жасминовый чай из крохотной квадратной чашечки. А рядом с ней непринуждённо восседал новый координатор, Коршунов.

– Извините, Корнелия Борисовна, но мне Артём сказал…

– Заходи, Ася, заходи. Ну что ж, будем, к сожалению, прощаться с тобой. Мне всегда нравилось, как ты работаешь. Но – сама понимаешь… Приходится ужиматься.

– Да, конечно, – в затянувшейся паузе пробормотала Ася. Её коробил разговор с начальницей, тем более в присутствии этого типа. Надо быстро что-то сказать, независимое такое и гордое.

– Но… Месяц только начался. А как же… зарплата?

Вот тебе и ляпнула!

Корнелия упёрла немигающий взгляд в асину переносицу.

– Но… Контракт же, – Ася с ужасом слушала свой хныкающий голос. – Или… Мне документы сразу забирать, да?

– До завтра подготовь отчёт о своей работе у Подопригоры, сдашь Амбцибовицкому ключи, получишь расчёт – и свободна. Олег Юрьевич, дорогой мой, – уже игриво продолжила Корнелия, поворачиваясь к Коршунову. – Ваш персональный кабинет готов. Так в каком отеле вы остановились? Я могу посоветовать недурной ресторан…

Олег был в ярости. Сначала этот цирк на стаффе, теперь возмутительные игры Корнелии. Он зашёл к ней на секунду, узнать, принято ли здесь проставляться коллективу, а она затащила его на свой интимный диван и уже четверть часа потчует грудным смехом и стрельбой глазами.

Когда в кабинет вошла эта нелепая готическая барышня с облезлым рыжим «хвостиком», Олег сразу узнал в ней лицо из публики. Дешёвый, кстати, приём, надо от него избавляться. Вчера во дворе она показалась ему совсем девчонкой, а сегодня, на стаффе, из-за старушечьей одежды, наверное, – чуть ли не сорокалетней. На самом деле ей было лет двадцать пять. Ну, что за выражение лица – как у Святой Елизаветы-мученицы. Неужели ей так нужна эта работа? Впрочем, откуда ему знать, может, у неё ребёнок больной.

Сволочь-Корнелия разговаривает с ней, как с прислугой. Конечно, тут как себя поставишь – так с тобой и разговаривать будут, но это нарочитое хамское «тыканье»!

– Олег Юрьевич, дорогой мой, так в каком отеле вы остановились? Я могу посоветовать недурной ресторан…

Повинуясь порыву, Олег сказал:

– Знаете, Корнелия Борисовна, а у меня ведь к вам дело. Я посмотрел свой бюджет – в него вполне вписывается ставка помощника координатора.

– Вам нужен помощник? – удивленно переспросила Корнелия.

– Да. Вернее, помощница, – ответил Коршунов. – Вот, например, Ася… Я правильно запомнил? Ася?

Ася кивнула.

– Ася вполне бы подошла. Тем более, вы говорите, она отличный работник.

Корнелия села очень прямо.

– Что ж… Пишите представление. Поздравляю, Асия, – процедила она.

– А в качестве первого поручения, – продолжал Олег, вставая, – вот вам, Ася, деньги, сходите за тортом и бутылкой хорошего вина. – Он подмигнул растерянно глазевшей на него новой сотруднице. – Будем проставляться.

Ася не помнила, как ноги вынесли её в приёмную. Толпящиеся сотрудники смолкли.

– Ну что? Что она тебе сказала?! – драматично вскричала Гулька.

– Представляете, – Ася посмотрела на зажатую в кулаке купюру, – новенький меня помощницей взял…

Первой опомнилась Софа Брудник:

– Тю, Насырова! С тебя поллитра, звиняй!

«…Боже мой! Это невероятно – такой экспириенс на старости лет! Или я… попросту сошёл с ума?! Я читал о странностях человеческой психики, о том, на что способны нервные окончания, как иллюзорна та картина мира, которую мы все считаем истинной. Но это было сухой теорией или набором экстравагантных фактов. И вдруг я сам очутился внутри дешёвого ужастика!