– … ну и что вы натворили, а, Любовь?

– Я…

– …встаньте!

– Да почему я вставать должна, что за порядки такие?

– Вы еще с нашими порядками спорить будете?

– И буду спорить, и буду! А то ишь!

– …успокойтесь, успокойтесь, пожалуйста, что вы с ней так… уважаемая… Любовь… Вы свели вчера в беседке Татьянова и Онегу?

– И… и что не так, что опять не так, они совершеннолетние оба, взрослые люди, что не так с ними?

– А вы сами-то подумайте?

– Сословия не те? Да вроде давно уже все сословия отменили, спохватились вы поздновато…

– А если хорошо подумать?

– Почему я вообще должна думать, я же любовь!

– Вот потому… вы посмотрите сами, в каком веке Татьянов жил?

– Двадцать… первый, а что?

– А то… а Онега?

– Тридцать… восьмой…

– Вот то-то же! Поздравляю вас, дорогая Любовь, вы нарушили законы пространства и времени! С ума сойти можно… чтобы сегодня же сделали все, как было!

– И не подумаю! Я своих решений не отменяю, поняли вы, да?

– В таком случае вы будете заключены под стражу…

– …ну и ладно! Я с вашей стражей такое сделаю, вы потом вообще ни пространств, ни времен не найдете! Пустите меня, пусти-ите-е-е!

– Уведите её… да, намучаемся мы с любовью с этой…

– …но ведь получилось… проблема путешествий во времени решена…

– Да, что есть, то есть… получилось…

Сомо-лёд

– …а… а почему я мертвая?

Элла просыпается не то от глубокого сна, не то от не менее глубокого забытья в кресле самолета, оглядывает себя, спохватывается:

– А… а почему я мертвая?

Элла не понимает, как мертвая, почему мертвая, когда она садилась в самолет, она была… живая, конечно, ну какая же еще, вернее, Элла не помнит, но живая она ыбла, живя, ну какая же еще, там, у стойки регистрации, и дальше, в автобусе, и… а откуда Элла знает, что была живая, ну а какая же еще, Элла же… и правда, мы никогда не обращаем внимания, живы мы или нет, а когда спохватываемся, бывает уже поздно…

– Почему я мертвая? – Элла срывается на крик, – почему я мертвая?

– Ну а как вы хотели, здесь все мертвые, – бормочет тетка в кресле через проход, – разоралась тут…

– Нет, правда, ну почему?

– Ну а как вы хотели в самолете лететь, живая, что ли? – бормочет дядька через еще один проход, – первый раз, что ли, летите?

– Да хоть первый, хоть не первый, вещи такие знать надо… – не унимается тетка.

– Ой, самая умная выискалась, можно подумать, на свет родилась, знала все! – вспыхивает дамочка на соседнем сиденье.

– Да погодите вы… – хорошо одетый мужчина отрывается от своего ноутбука, – а куда мы летим?

– В смысле… куда?

– Ну… слушайте, ну можете на меня как на сумасшедшего смотреть, но я вот честно не помню, а куда мы летим вообще? Я даже номер рейса забил, на сайте говорят, нет такого…

– Мужчина, ну что значит, куда? Так говорите, будто самолет потом на землю сядет в каком-то городе там…

– А что… нет?

– Вы что, больной, что ли?

– Ох, ну можете считать меня больным, можете меня каким угодно считать, я правда не понимаю – а что… мы никуда не летим? Никогда не приземлимся, что ли?

– Ну да, да, успокойтесь, не приземлимся, не приземлимся…

– Простите… тут недоразумение какое-то… – толкает Эллу невзрачная девушка рядом, – при-зем-лим-ся… а что, есть какая-то зем-ла?

– Да нет, что вы, легенды все это, нет никакой земли там внизу…

– А, ну я уж испугалась, думала, вдруг правда что-то есть…

– Да нет, нет…

– …а когда мы разобьёмся? – спрашивает мальчик у окошка.

– Ну, потерпи немножко, ну скоро, еще полчасика, – шепчет мама.

– А полчасика, это сколько?

Тетка через проход снова вспыхивает:

– Да уймите вы своего… ребенка, что такое говорит, разобьемся?

– Ну а вы как хотите, все разобьются, а вы нет, что ли?