- Алекс, я же сказал, что юрист прибудет утром. Ты сомневаешься во мне?

- Нет. Прости. Просто это очень важно.

- Я понял. Это было ясно по твоему лицу ещё в тот день, когда огласили завещание.

В полночь Игорь достал из своего чемодана коробку.

- Знаешь, я долго думал, что можно подарить немецкому барону и русскому моряку. Вот держи.

Алекс распаковал подарок. Сборная модель крейсера "Гёбен" в масштабе один к тремстам пятидесяти!

- Ох ты! Спасибище, Док! Где взял?

- Не важно. Главное, что понравилось.

Утром Алекс и Игорь ждали семейного адвоката фон Раттов в библиотеке возле того самого шкафа. Юрист достал из портфеля коробочку. Отдал Алексу. Внутри лежал ключ и записка, в которой рукой герра Вальтера было написано: "Мой дорогой мальчик, я в тебе не сомневался. Не суди строго авторов этих записок. Они были молоды и, возможно, не всегда правы."

Дрожашими от волнения руками Алекс повернул ключ. В ящике лежало три стопки тетрадей. Первая, очевидно, самая старая, принадлежала Феликсу фон Ратту. Вторая - существенно меньше, была подписана Вильгельмом, его старшим сыном. И последняя, как выяснилось, принадлежала самому Вальтеру фон Ратту.

Аккуратный бисерный почерк Феликса было легче всего разобрать. Вильгельм писал размашисто и порывисто. И жил, видимо, так же. Почерк герра Вальтера Алекс читал совсем легко. Он был похож на его собственный.

15. Глава 14

14.

Поездки в Россию перестали пугать Тори. Наоборот - она ждала их с нетерпением. Именно эти путешествия вносили разнообразие в их с мамой жизнь.

Напрягало только мамино самочувствие. Из Москвы она возвращалась всегда в гораздо лучшем состоянии. Русские врачи что-то такое колдовали, что позволяло жить и работать ещё продолжительное время. Мельком Виктория услышала, что много помогают те, с кем мама и Катин папа вместе учились у медицинском институте.

Витавшее в воздухе напряжение при планировании следующей поездки не давало Виктории покоя.

- Мам, что происходит? Ты мне можешь наконец рассказать? Я не всё понимаю по-русски, и ты этим пользуешься, чтобы скрывать правду. Но так нельзя! Я уже взрослая! И я твоя дочь!

- Ты уверена, что хочешь это услышать? - Вера, конечно, ждала, что рано или поздно придётся объяснить ситуацию дочери.

- Мы ездим в Россию, чтобы тебя там лечили?

- Тори, милая... Я езжу, чтобы видеть внуков и старшую дочь. И чтобы у тебя была семья. Сестра, племянники. Я и так совершила кучу ошибок. Но ты права. Знаешь же, как здесь всё устроено. Чтобы попасть к терапевту, нужно записаться за три недели. К узкому специалисту - за два месяца. Там Саша всё для меня устроил. Каждый анализ делают немедленно. Специалисты принимают в тот же день. И стоит существенно меньше. Там я не одна. И ты не одна.

- Что-то мне кажется, что ты не договариваешь.

- Я хочу вернуться.

- Куда?

- Домой. В Россию. Хватит. Набегалась, - Вера смотрела на дочь решительно, как бывало раньше, когда ещё всё было хорошо и сил у неё было много.

- А я?

- И ты. Со мной.

Волна возмущения и протеста затопила Тори. Она замотала головой.

- Нет! Нет-нет! Мой дом здесь! Тут мои друзья. Моя школа. Вся моя жизнь! Ты опять так поступаешь? Как с Катей? Ты тогда её тоже не спрашивала, хочет ли она с тобой в Швецию из России? - Тори сорвалась на слёзы и крик.

- Не спрашивала. Ей было пять. И выбора у неё не было.

- Она могла остаться с отцом. Ведь так потом в итоге и вышло! И он справился!

- Давай честно. Это Ольга справилась. А Саша... Он хороший и действительно благородный. То, как он мне помогает, после всего, что я ему сделала и что наговорила о нём, удивительно! Сам бы он, возможно, справился бы. Но это не точно. Это Ольга старалась. И вся эта её "большая семья". Родители её Катерину приняли как свою.