Это были абсолютно не те слова, которых ожидал Карл. Он перечитал письмо несколько раз. Ошибки быть не должно. Она действительно собирается это сделать. Зачем? А может быть, это западня?
«Она сейчас сидит и только и ждёт у себя в пригороде, когда я сломя голову брошусь её спасать. О нет, я не настолько наивен, как ты обо мне думаешь, дорогуша. Со мной этот номер точно не пройдёт. И зачем я только позволил себе вскрыть этот дурацкий конверт? Ведь так и знал, что ничего путного из этого не выйдет. Если ты для себя решила, то и я тоже – мы больше никогда не встретимся. Ты всё равно мне не подходила. Ты слишком нежна для ярких агрессивных красок и широких мазков кисти. В твоих глазах нет той уверенности, с которой принимают смерть. Ты слишком мила для этого, моя нежная голубоглазая подруга. Ты просто не рождена для геройства, поступка, мужества, в конце концов».
Таким образом Карл пытался себя успокоить. «Всё “ты”, “ты”, “ты”. На сегодня я и так много времени посвятил тебе. Довольно». Уверившись в своей правоте, он порвал письмо, чуть расслабился и начал потихоньку закрывать глаза. Но в дверь опять постучали.
Глава 5
Константин Павлович
«Ну, вот и шоу стучится к вам в дверь», – подумал Антон, нажимая на звонок квартиры под номером семьдесят. Именно её дверь захлопнулась, стоило полицейскому показаться на лестничной клетке. Он ждал достаточно долго.
«Всё-таки заметил, – с сожалением подумал человек за дверью. – Ну, ладно, делать нечего, придётся открыть».
– Что?
– Капитан полиции Тишков Антон Александрович.
«Хоть вроде и громко, но всё равно ничего не могу разобрать», – отметил про себя хозяин, а вслух сказал:
– Простите, сейчас возьму слуховой аппарат. – «Ну, вот теперь и пообщаемся».
– Добрый день!
«Веди себя непринуждённо, собственно, ты ничего плохого не сделал», – мысленно успокаивал себя хозяин.
– Мне нужно задать вам несколько вопросов. Для начала назовите полностью ваши имя и год рождения. – Полицейский достал планшетную доску и приготовился записывать ответы.
– Никитин Константин Павлович, тысяча девятьсот пятьдесят девятого года рождения… – «Ёшкин кот, я же пятьдесят шестого. Что теперь делать? Если исправиться, не будет ли это слишком подозрительно? А вдруг проверят?»
– Эта квартира ваша, вы здесь постоянно проживаете?
– Да.
– Что «да»?
– Это моя собственность, и я здесь постоянно проживаю.
– Вы знаете, что в соседней квартире произошёл пожар?
– Конечно. Как тут не заметить?
– Расскажите поподробнее.
– Я обратил внимание, что что-то не так, когда услышал топот на площадке. Посмотрел в глазок. А тут как раз пожарники. Ну, думаю, всё – до свиданья, моя хата. Потом сразу появились доктора. Несли кого-то в кислородной маске. Думаю: батюшки, неужто сосед преставился? Кстати, вы не знаете, что с ним? А то я так и не разглядел, кого вынесли.
– Вы сказали «с ним»?
«Понял, вопросы здесь может задавать только один человек».
– В квартире шестьдесят девять жила пара?
– Я не знаю, пара ли, тройка ли. Я видел только одного мужчину. Зовут, кажется, Саша. – «Ну вот, началось. Сейчас он точно задаст вопрос, и я не смогу соврать».
– А у вас есть телефон этого Саши?
– Да, у меня где-то был записан. А, вот, держите!
«Отдам, да и дело с концом. Поскорее бы всё это забыть. Хотя это у меня получается лучше всего».
– Спасибо. Что-нибудь ещё? Не обязательно про сегодня. Может, в его поведении вас что-то настораживало?
– Нет, абсолютно ничего, мы особо не пересекались, я редко выхожу из дома.
– Так, ещё одна формальность. Мне нужно сделать фото вашего паспорта. Затем пройдём в квартиру, вы будете выступать в качестве понятого. Всё ясно?