— Хорошо, что ты слышишь только эти звуки, - выдыхаю я и вовремя прикусываю губы, чтобы не развить диалог дальше. Мне все еще очень страшно, потому что я не знаю, что мне делать, как себя вести и насколько откровенной я могу – или должна? – быть.

— Я хочу слышать все. Например… - Он нарочно держит паузу, в которой я слышу чуть рваное дыхание. – Например, какие звуки ты издаешь, когда тебе хорошо, когда ты лежишь на спине с широко разведенными ногами.

— Ты бессердечный… - Это совсем не романтично, но это единственная связная мысль в моей наполненной взрослыми картинками голове.

— В чем ты сейчас, маленькая?

— В пижаме. – Окидываю себя взглядом: у меня простая хлопковая пижамка серого цвета с кошачьей аппликацией на груди и удобными карманами на штанах. – Я одета так, как одевается Синий Чулок в свою пустую кровать.

— Тогда разденься.

Это не просьба и даже не предложение – это приказ, который не предполагает обсуждения. И я, словно совсем поехавшая, быстро выскальзываю из всего. В квартире прохладно. Воздух скользи по горячей коже, соски болят от возбуждения, когда я переворачиваюсь обратно на живот и случайно трусь ими о подушку. Если на минуту прикрыть глаза и просто представить…

— Я разделась, Фенек.

— Послушная, - шепчет он, и те самые звуки повторяются снова. – Знаешь, что я сейчас делаю?

— Говоришь со мной?

— Представляю, какая ты, когда совсем голая на простынях. Какая ты, если провести двумя пальцами у тебя между ног. Какой вкус останется на моих пальцах. И, прости маленькая, но у меня такой стояк, что я просто тупо дрочу, даже если это разрушило твои романтические эротические фантазии.

Это ничего не нарушило, это просто подтолкнуло к краю, за которым – только инстинкты и желание хотя бы притвориться, что сегодня у нас есть чуточку больше, чем просто слова.

— Я все испортил?

— Я тебя хочу.

Мы говорим это одновременно.

— И я тебя хочу, Йори… Пожалуйста, скажи мне, что твои пальцы между ног, и что ты мокрая, потому что думаешь обо мне. Потому что со мной сейчас.

Я переворачиваюсь на спину, развожу колени и выгибаю спину, потому что ладонь скользит по груди и ниже, по животу, гладкой коже вокруг пупка, и еще ниже, туда, где у меня все ноет и дрожит, как оголенный нерв.

— Я очень…

Сглатываю, потому что одного прикосновения к ноющей плоти достаточно, чтобы слететь с катушек. И мне все еще очень стыдно говорить о том, как сильно он меня заводит, какие желание во мне будит. Как будто он сидит в кресле напротив и смотрит предназначенное только для него шоу.

— Я не узнаю, пока ты не скажешь, маленькая…

— Я очень мокрая, Фенек, потому что мне хочется, чтобы это были твои пальцы.

— А мне хочется, чтобы там, где сейчас моя ладонь, были твои губы и твой язык, маленькая.

На этот раз нет и намека на улыбку, только желание и вибрация в голосе, которая проскальзывает в меня змеей и спускается вдоль по позвоночнику, заставляя ерзать ягодицами по простыни. Кажется, теперь она просто свернулась вокруг моего тела раздражающим куском ткани.

Я притрагиваюсь к себе еще раз и еще, и еще, немного ныряя пальцами внутрь. У меня очень давно не было мужчины. И сейчас кажется, что я просто не способна принять в себя тот размер, который видела у Своего мужчины.

Но как же хочется…

— Я очень узкая, Фенек. – Зачем я это сказала?

[1] Строчка из песни Jah Khalib - «Любимец твоих дьяволов»

[2] Шибари (сибари) - японское искусство ограничения подвижности тела человека (бондажа) при помощи верёвок, которое определено техническими и эстетическими принципами. Практика требует соблюдения техники безопасности, мастерства от риггера и доверия, умения расслабляться от модели. Помимо технического аспекта сибари обладает чувственной, эстетической и эротической составляющими. Инструмент для связывания — натуральная верёвка.