— Не уверена, что смогу, - кое-как отвечаю я, перекатываясь на спину. – У меня не осталось трезвых мыслей, Фенек. Ангелочки могут это не пережить.

— Будешь скучать без них?

Он тихо смеется. Слышу возню на заднем фоне и намек на музыку превращается в ритмичную мелодию: «Твои ангелы внутри тебя не справились…[1]»

— Кажется, не буду, - улыбаюсь в ответ. Не мило, как обычно, а как я бы хотела улыбаться этому мужчине, если бы он лежал рядом абсолютно голый. Чтобы ему хотелось стереть эту улыбку поцелуями, от которых у меня точно закружится голова.

Меня снова штормит, на этот раз так сильно, что приходится перекатиться на живот и до боли в коленях сжать ноги.

— Что за звуки ты издаешь, маленькая? – Фенеку точно нравится играть со мной.

— Я просто удобнее устраиваюсь на животе, вредный ты мужчина.

Пауза, в которой я слышу полувздох, и мысленно ловлю его губами.

— Как бы я сейчас прошелся языком… От пяток до шеи… Раз ты лежишь на животе, да еще и в постели…

На этот раз не срабатывает ни один мой предохранитель, потому что мой стон в ответ – это больше, чем просто сказать: «Я тебя хочу, моя аномалия».

Мне становится очень неуютно лежать в постели. Даже если перевернуться на спину и попытаться глубоко дышать, все равно чувствую себя моделью-шибари[2]: связанной по рукам и ногам сотней хитроумных узлов, получающей удовольствие от неспособности управлять собственным телом. И Мастер связал меня совсем не веревкой из джута, а при помощи одних только слов.

— Ты так странно молчишь, - слышу новую порцию игривой насмешки. Наверное, для него это что-то хорошо знакомое, известное, а не темная восьмиугольная комната с ловушками, в которые я наверняка попаду, как только открою рот и попытаюсь подыграть.

— Я просто представила… - говорю так тихо, что едва слышу собственный голос.

— Что же, Эльфенка?

Мне хочется кричать. Сорвать голос, рассказывая ему, что и как со мной делает его голос, особенно сейчас, когда нотки соблазна превратили обычно твердое «р» в хриплый полушепот, от которого я совершенно бессовестно раскидываю колени. Хочется выкричать из себя все: желание провести эту ночь с ним, несмотря на то, что мы – просто два голоса на разных концах несуществующего провода, и между нами никогда и ничего не было кроме полунамеков на флирт.

Мои ангелы стыдливо прикрыли глаза крыльями, но мне уже все равно.

— Представила, что сегодня случилось чудо – и мы можем быть вместе прямо сейчас. До самого утра.

«Как Ромео и Джульетта, но только мой любовник сбежит не от правосудия, а от беспощадного, убивающего иллюзии рассвета».

Я слышу мягкий вздох, в котором теряется одно едва слышное, по-мужски скупое:

— Да…

Как будто только что мы притронулись друг к другу, и это «да» было ответом на все непроизнесенные вопросы.

— Ты даже не представляешь, что бы я хотел сейчас с тобой сделать, - продолжает Андрей, и на этот раз я даже не пытаюсь подавить стон в ответ на откровенное признание.

— Расскажи мне, Фенек.

— Я не умею складывать слова в предложения так же красиво, как и ты, - смеется он, но даже этот смех и моя улыбка в ответ не в состоянии понизить градус нашего разговора.

— И это говорит мужчина с хорошо подвешенным языком, - говорю в ответ, вспоминая, как люблю слушать его эфиры, его шутки, которые моя Аномалия достает из ниоткуда, словно фокусник.

— Уверяю, маленькая, мой язык заставил бы тебя кричать, - и мрачная усмешка в унисон.

Я снова перекатываюсь на живот, чувствую себя кошкой, потому что в ответ на полунамеки и острые паузы мне хочется выгнуть спину и представить себя именно кошкой.

— Понятия не имею, что ты там делаешь, но мне точно нравятся эти шуршащие звуки постельного белья.