Примерно через пятнадцать минут ожидания дверь отворилась, и на пороге снова появилась роскошная женщина в короткой обтягивающей юбке. Она пригласила гостей войти в комнату. Так началась встреча с Асторой Бунди – пожилой дамой, столь же старомодной, как её обитель, но и такой же изысканной и утончённой, как каждый предмет в этом тихом доме.

Дама с вытянутым лицом и опрятно уложенными волосами сидела за массивным письменным столом, обитым оранжевым сукном. Длинными пальцами она держала тонкий мундштук. Сигареты в мундштуке не было. Да и вообще комната не казалась удушливой, вонючей или застланной той мелкой пылью, возникающей в местах, задымляемых табаком.

– Госпожа Бунди, ваши сегодняшние гости, – обратилась стройная женщина к даме и указала на вошедших. – Киэй Лиуанович Карданов и Атир Деянович Маворский. Господа, Астора Бунди – хозяйка нашей скромной обители.

– Спасибо, Бендида, – глубоким голосом отозвалась дама. Прислужница еле заметно поклонилась и покинула гостиную. – Господа, прошу садиться.

– Среди нас не все желают именоваться господами, – заметил Атир и сел в одно из кресел напротив стола хозяйки.

– Неужели?! – удивилась дама, посмотрев на молодого человека.

– Верно, – ответил Киэй. – Не уверен, что могу позволить себе именоваться господином.

– Действительно, не можете, – заметила дама, окинув взглядом Киэя с ног до головы. – Но как же вы тогда предпочитаете? Неужели «товарищ»?

– Ох! Что вы! Такое обращение я точно не заслужил. Хотя так меня порой тоже кличут.

– Что же, мой дорогой гость, это совершенно невозможно! Таков наш мир – вы либо товарищ, либо господин. Посередине в этом вопросе остаться невозможно. По крайней мере, надолго.

– Нашему другу это удавалось продолжительное время, – подхватил разговор Атир. – Он долго работал в СКПД; расследовал преступления «Системы».

– Ужасное время, – простонала Астора. – Сколько выстрадала наша семья в те годы!

– Всё хорошо, что хорошо кончается! – радостно сказал Атир. – Теперь мы можем свободно встречаться, говорить на любые темы и критиковать тех политиков, которых посчитаем нужным. Свобода слова – величайшее достижение общества! К тому же каждый может позволить себе приобрести то, что хочет. Предметы, подчёркивающие индивидуальность владельца. Такие, как ваш стол с оранжевым сукном.

– Благодарю вас, молодой человек, – заулыбалась Астора. – Зелёный не мой цвет. Мне требовалось нечто иное.

– Белое? – предложил Киэй.

– Лишь бы не красное, – ответила она, отмахнувшись.

Атир продолжил любезный разговор ни о чём со старой дамой, но Киэй уже не слушал. Пустая болтовня молодого человека не вызывала никаких положительных чувств. Атир являлся простым человеком, а вот эта старая, морщинистая, высохшая старуха хоть и говорила с ним на одном языке, но была из другого мира. Её средств хватило бы на десять жизней Атира, тогда как работнику полиции ежемесячно приходилось продавать своё время, чтобы обеспечить собственное пропитание. Как яро она ненавидит то прошлое, когда все её сбережения оказались в руках простых людей! И с каким слепым восхищением смотрит на неё теперь Атир, который может и умереть с голоду, если хотя бы несколько месяцев не будет ходить на работу.

Киэй погрузился в мрачные политические размышления и не заметил, как взор его среди изобилия рукотворного искусства отыскал ровный прямоугольный кусок дёрна, из которого прорастала свежая, зелёная, почти светящаяся жизнью трава. Этот прямоугольник настоящей жизни ярким пятном выделялся в комнате, заставленной вещами, пусть изящными, но мёртвыми по своей космической сути. Дёрн парил в нескольких сантиметрах над журнальным столиком, стоящим в углу перед диваном: прямо в воздухе, в лучах солнечного света, бьющего из окна, этот прямоугольный кусок живой природы необыкновенным образом застыл в пространстве, не поддерживаемый никакими приспособлениями. Киэй смог оторваться от созерцания травы, только когда услышал знакомые формулировки в рабочем диалоге, к которому незаметно перешли Атир и Астора.