Я почувствовала, что от страха у меня пересохло во рту. Я запаниковала.

– Что делать? Надо бежать.

Я не знала, зачем этот мужчина преследовал меня, но я почувствовала ужас и полную беззащитность.

На какое-то время мужчина отошел к киоску, видимо собирался что-то купить. У меня возникло мгновенное решение, бежать, пока он за мной не наблюдает.

Я теперь охотно верю, что в момент опасности силы человека удесятеряются. Дорожную сумку, три тяжелых кулька с продуктами и клетку с котом я одним махом пронесла через несколько вагонов, и выскочила прямо у подземного перехода, ведущего на другую сторону железнодорожных путей.

Выйдя за территорию станции, я оказалась в скверике, заросшем густыми деревьями и кустарником. В одном укромном уголке стояла лавочка, которую с платформы не было видно. Я решила на ней чуть-чуть перевести дух и решить, что делать дальше. Я рассчитывала, что у меня еще есть несколько минут. Из напряженного размышления меня вывел чей-то голос.

– Барышня, посмотрите, на своего кота. Ему кажется, плохо.

Передо мной стоял пожилой мужчина интеллигентной внешности. У него были седые голубовато-белые волосы и такая же аккуратная бородка.

Я взглянула на Пирожка. Он сидел всклоченный, втянув голову. Пасть его была приоткрыта, он тяжело дышал, как будто ему не хватало воздуха. Узкий язычок вяло болтался как лоскуток красной тряпочки.

– Господи! Этого мне еще недоставало!

– Попробуйте дать ему воды, может он просто пить хочет.

Действительно, в клетку я коту не поставила ни воды, ни еды, ведь все это разлилось бы и рассыпалось в дороге. Скорее всего, его мучает жажда и стресс от незнакомой обстановки, ведь за всю свою кошачью жизнь он покидал территорию моей квартиры, только пару раз для посещения ветеринара.

Я достала его мисочку, наполнила водой и поставила в клетку. Кот жадно лакал воду, брызги летели во все стороны.

Мужчина не уходил, с сочувствием, наблюдая за Пирожком, видимо был любителем животных.

– Вот теперь ему явно лучше.

Кот, напившись, спокойно уселся и вид у него был сейчас вполне обычный.

Мужчина, указав на груду моего барахла, сваленного у ног, спросил,

– А Вы все это тащили сами? Вам далеко идти? Если хотите, я помогу донести Ваши вещи.

Я не знала, что ему ответить. Возвращаться на перрон мне было страшно, а здесь оставаться еще страшнее.

– Вы знаете, я ошибочно сошла не на своей станции. А как это место называется?

– Платформа «Восьмидесятый километр», а поселок называется «Широкая Балка». А Вам, куда надо попасть?

– Я ехала в Суморьево.

– Так это совсем рядом, на электричке две остановки. А если напрямую, через лес, то километра три.

Он посмотрел на мои и вещи и добавил, – но пешком, конечно, нужно идти налегке, да и дорогу нужно знать, а так можно заблудиться. Леса здесь такие, что и местные порой блуждают.

Он посмотрел на часы. – Сейчас как раз мертвая зона. Ближайшая электричка в ту сторону будет через четыре часа. Сейчас все проходящие проскакивают без остановки, станция у нас ведь не узловая, не все поезда останавливаются.

Сказав, все это, он почему-то не уходил, внимательно всматривался в мое лицо. Видимо, видел мой страх и растерянность.

– Барышня, не примите за назойливость, но с Вами все в порядке? Может быть Вам нужна помощь?

Я задумалась. Мне нужно тихое, укромное место, где меня никто бы не достал, не жаждущие исцеления, ни мужики в спортивных костюмах. Неожиданно для самой себя я сказала,– Мне бы снять жилье в Вашем поселке на несколько дней. Вы не знаете никого, кто сдавал бы жилье недорого?

– Да, кажется, прямо рядом со мной, сдается.