Разрезав хлеб, Сомин хотел уже сказать: «Берите, ребята», но, подняв голову, он увидел странное зрелище: к орудию шли лейтенант Земсков и еще какой-то боец. Но что это был за боец! Артиллеристы побросали ложки в котелки, а Сомин застыл с ножом в руке, забыв подать команду «Смирно!».

– Младший сержант Шубина, – хмуро сказал лейтенант, – будет служить в вашем расчете.

Сомин, не скрывая удивления, рассматривал высокую девушку в кавалерийских брюках галифе. На вид ей можно было дать лет двадцать, а то и меньше. Гимнастерка туго затянута ремнем. На стройных ногах – ловко скроенные брезентовые сапожки. Головной убор заменяют густые черные волосы, скрученные на затылке в толстую косу.

Девушка протянула руку:

– Людмила!

Держала она себя уверенно. Опыт подсказывал ей, что не понравиться она не может. Ведь не каждый день встречаются девушки с такими большими глазами, с таким нежным овалом лица и правильными, хотя немного крупными чертами.

– Поставите подносчиком снарядов, – сухо приказал Сомину Земсков.

Девушка обернулась к лейтенанту:

– Я вам уже сказала, что могу работать наводчиком. Разве непонятно?

– Будете работать, где приказано! Пойдемте со мной, Сомин.

Зенитчики захлопотали вокруг нового бойца. Ей пододвинули ящик, подали котелок. Коротышка Куркин прищелкнул языком и протянул свою ложку, предварительно обтерев ее о гимнастерку.

Когда Сомин и лейтенант отошли от орудия, Земсков сказал:

– Комиссар приказал направить к тебе, Володя. Гордись. Я возражал, но знаешь Яновского. Приказ – и все тут.

– А откуда она взялась?

– Черт ее знает! Прибилась к разведчикам. Арсеньев вызвал меня и приказал забрать к себе.

– А что я с ней буду делать?

– Этого, Володя, я и сам не знаю. Думаю, она не задержится. Пока пусть служит как все.

Появление Людмилы Шубиной наделало в дивизионе немало шуму. Женщина в военной части – не такая уж редкость, но эта была совсем непохожа на других. Все соглашались, что такую красивую редко приходится встретить.

– И фигурка, и глаза, а губы какие! – восхищался Рощин. – А главное, характер хороший!

Что следует понимать под хорошим характером, он не объяснял. Когда Рощин, возвратившись с наблюдательного пункта, привез в часть неизвестную девушку в военной форме, майор Будаков для порядка отругал его и оставил младшего сержанта Шубину при штабе.

Людмила рассказала, что она родом из станицы Варениковской на Тамани. Жила в Ростове. В начале войны служила зенитчицей в Новороссийске, потом отступала вместе с частью. Два дня назад ее полк отправили на переформировку в тыл, а она выпросила у начальства направление в штаб армии и по дороге встретила машину Рощина. Начальник дивизионной разведки захватил с собой девушку на наблюдательный пункт, а потом привез ее в часть. Вот и все. Теперь оставалось только съездить в штаб армии и оформить назначение Шубиной в дивизион.

– Всю жизнь хотела служить с моряками! – заявила она Будакову.

Начальник штаба не возражал, но Арсеньев возмутился, увидев в штабе женщину:

– Бабе не место на корабле!

Шубина не растерялась. Она не стала возражать, что здесь не корабль, а, подойдя близко к Арсеньеву, тихо сказала ему:

– Товарищ капитан-лейтенант, сейчас я не баба, а младший сержант – зенитчик. Мой отец – моряк, погиб в первые дни войны. Имею я право служить?

Она попала прямо в точку. Арсеньев пристально посмотрел на девушку. Людмила не опустила глаз, только ресницы чуть вздрагивали.

– Добро! – сказал Арсеньев. – Вызвать Земскова! Пусть пока возьмет Шубину в свою батарею. Когда начнем активно действовать, все равно отправим ее в штаб армии. Морская часть – не место для женщины.