Голубь недовольно проурчал и зарылся головой в грязные перья под своим крылом, пытаясь поймать назойливого паразита, который грыз его уже не молодое, искалеченное тельце. Но блоха оказалась проворнее. Она ретировалась и затаилась в ожидании лучшего момента для продолжения трапезы.

Птица вновь недовольно курлыкнула и, потоптавшись на месте, попыталась заснуть.

Но нет. Назойливый кровосос оказался нипри чём. Голубь нахохлился и, раздражённо урча, поковылял к слуховому окну.

Там, на границе бушующей стихии и сухого, тёплого чердака, грязно-серый ветеран уличных битв за хлебные крохи уселся на балку и, склонив голову набок, смотрел в разрываемую вспышками молний тьму.

Теперь он был уверен в том, что причиной его беспокойства был не затаившийся в его перьях паразит. Источник скрывался где-то там. В той стороне, куда неспешно держали свой путь набухшие тучи. Его неодолимо манило на юг.

Голубь высунул голову за пределы защищающей его крыши, но, поймав темечком пару массивных капель, тут же втянул её обратно.

Птица что-то недовольно уркнула и, собравшись с духом, совершила резкий взмах видавшими виды крыльями. Падающая с неба вода пыталась сбить его с ритма и бросить на мощёные камнем улицы. Ветер хотел подхватить тщедушное тело и закрутить его в последнем танце, но голубь старался изо всех сил, упрямо отвоёвывая у стихии метр за метром. Медленно, но верно птица взлетала вверх, стараясь пробиться сквозь наполненные влагой тучи.

– Заходим! Живо! Живо! – попытался перекричать вой гуляющего по крепости ветра и шум падающей с неба воды Георг.

Один из его подчинённых подхватил рухнувшее без сознания тело караульного и помог командиру занести его в тёмный зёв одного из немногих служебных входов, ведущих в сердце Соколиного оплота. А именно в ту его часть, которую тихо прибрала себе инквизиция.

Следом за ним в дверной проём скользнули ещё две едва различимые в дождливой ночи тени. Возле входа остался лежать труп ещё одного солдата инквизиции.

Попав внутрь, Георг уложил бессознательного воина в тесном, тускло освещённом помещении караулки, которое примыкало к основному коридору, ведущему в центр крепости.

– Вир! Я же приказал: без крови! – тихо произнёс паладин, схватив за грудки стоящего за ним человека в насквозь промокшей рясе.– Какого демона ты творишь?!

– Ты чего, командир? – удивился Вир.– Мы же всегда так действуем при зачистке…

– А теперь не так! – Георг, притянув подчинённого к себе, прошипел ему в лицо.– Или тебе, пожри тебя пустота, мало смертей?! А, Вир? Ты забыл слова клятвы, произнесённой среди бескрайних снегов? Забыл, паладин? А?! Я жду ответа!

– Помню, – потупив взгляд, буркнул ему в ответ Вир.

– Помню, – поморщившись, передразнил его командир.

Георг слегка оттолкнул проштрафившегося подопечного и повернулся к остальным.

– Запомните, братья! Мы не продажные убийцы, не сошедшие с ума маньяки, а только лишь смиренные воины Его! Наша стезя – битва. Но битва с теми, кто выступил против Него. Мы лишь инструмент для выполнения желаний Его. А если кому-то из вас вдруг захотелось просто так прикончить невиновного, сразу говорите об этом мне. У меня есть верное средство. Помогает безотказно, – Георг погладил массивную рукоять своего боевого молота.– Вопросы?

– Но при этом мы идём убивать высокопоставленного служителя церкви, – хмыкнул один из паладинов. – Что-то не вяжется, командир.

Говоривший откинул прилипший к голове капюшон рясы, явив под неверный свет факела своё добродушное веснушчатое лицо.

– Перестань балагурить, Брин, – тихо ответил Георг.– Мы лишь раздавим башенного лиса, который, видимо, опьянел от полученной власти. Ты это знаешь не хуже меня. В семье не без уродов. Хотя к самой семье у меня в последнее время тоже появились некоторые вопросы… Готовы?