– Господа! Вынужден нарушить ваш покой, – хохотнул Арчи и обвёл взглядом темницу, – тёмный, тебя зовёт для беседы мастер Рихард. Ты ведь не откажешь доброму мастеру Рихарду в тихой беседе при свечах? Я так и думал!

Арчи подошёл к Павлу Ивановичу и, крякнув, закинул его себе на плечо.

– Пойдём. Тебе определённо понравится! – снова хохотнул здоровяк, направляясь к выходу.

Мастер Рихард ждал своего собеседника в пыточной. По крайней мере, так для себя обозначил это помещение Иваныч. Здесь было жарко и смердело кровью,как на скотобойне. И от предстоящей беседы откровенно попахивало, мягко говоря, неприятностями.

– Мастер Рихард! Тёмный доставлен, – произнёс Арчи, сбросив Иваныча с плечана каменный пол.

– А, Арчи! Чудесно! Будь любезен, поставь юношу поближе к жаровне, – от голоса Рихарда Павел Иванович вздрогнул, ведь именно этим голосом в прошлый раз вещала боль.

Арчи схватил Павла за волосы и поволок к указанному месту. Возле жаровни он рывком поднял подопечного в вертикальное положение.

– Прекрасно! Господин Золен приказал подготовить тебя как следует, и в быстрый срок, тёмный. Так что без обид, – хохотнул Рихард.– Спасибо, Арчи! Я тебя позову, когда закончу.

Арчи вышел, а Рихард, одной рукой придерживая пошатывающегося Иваныча, в другую руку взял большой ржавый крюк, прикреплённый к длинной цепи. Другой конец цепи уходил куда-то под потолок.

– Главное, собеседника хорошо закрепить, – казалось,что от удовольствия Рихард начал мурлыкать, – ты ведь понимаешь,о чём я, темный?

Рихард хищно улыбнулся и воткнул крюк Павлу в живот, после чего, хекнув, надавил на крюк ещё, выведя жало крюка между рёбер. У Иваныча потемнело от боли в глазах, и он рухнул на пол.

– Хм… Ты снова на полу? Что же, сейчас мы это исправим, – Рихард явно получал от процесса удовольствие.

Палач подошёл к большому деревянному колесу, расположенному в углу пыточной, и, насвистывая фривольную мелодию,принялся его вращать. Цепь с крюком начала подниматься вверх, увлекая за собой к потолку мычащего Иваныча.

– Сегодня тебя ждёт увлекательный вечер, тёмный! – не унимался Рихард, подходя к столу с инструментами. – Ты любишь серебро? Да? Так я и знал. Позволь, но тебе же негде его хранить! У тебя нет карманов! Сейчас мы это исправим.

Рихард повернулся к висящему на крюке Иванычу, держа в одной руке острый нож, а во второй длинные железные щипцы, побуревшие от ржавчины и засохшей крови. Ловким движением руки палач сделал Г-образный надрез на животе жертвы. Затем подцепил щипцами уголок кожи и резко рванул на себя.

– Тихо, тихо, – пытался удержать дергающегося Павла палач. – Вот и готов наш кармашек. Постой, но он же у тебя совершенно пуст! Так не пойдёт! Сейчас мы в него что-нибудь положим.

Улыбаясь, Рихард повернулся к жаровне и снял с неё раскалённый тигель, в котором плескался расплавленный металл.

– Это, конечно, не серебро, а всего лишь олово. Но какая тебе разница, тёмный? Главное, что кармашек теперь будет полон! – на этих словах палач с влажным хлюпом оттянул краешек кожи на ране щипцами и в полученный карман вылил содержимое тигля. Иваныч забился, как тунец на крюке, забыв о железке, торчащей из рёбер. От попытки закричать раздался хруст в районе челюсти, новая вспышка боли в губах, и на грудь Павла полилось что-то тёплое.

– Сук… – сквозь ошмётки губ удалось прохрипеть Иванычу.

– О! Наш немой заговорил! Воистину, скромные служители Создателя нашего являют чудеса пастве своей, – хохотнул Рихард.– Но это не все сюрпризы для тебя на сегодня, мой тёмный друг.

Палач отвернулся от затихшего Павла и начал что-то искать щипцами в недрах жаровни.