– Не поминай Создателя всуе, брат Верг, – заученно ответил ему тощий монах с исцарапанным лицом. – Жара-то какая!

– Жара-а-а-а, – зевая,подтвердил лысый монах, завершая вялый диалог.

Тишину нарушали лишь мерное поскрипывание колёс старой телеги да редкое фырканье двух немолодых и многое повидавших в этой жизни лошадок, неспешно тянущих эту самую телегу. Дно деревянной, грубо сбитой телеги было устлано прелой соломой, на которой расслабленно развалились четыре человека в серых рясах. Пятый же, тот самый брат Корди, крепкий и угрюмый малый, сидел на козлах, в полглаза приглядывая за дорогой. Всех одолевала дневная духота и дремота. Среди соломы в телеге были разбросаны предметы, которые сложно было бы отнести к мирной церковной утвари. Тут были несколько кинжалов, два коротких одноручных меча, топор, булава и даже пара арбалетов с полными колчанами болтов к ним. Возле брата Корди покоился внушительных размеров двуручный фламберг. Такое соседство ничуть не беспокоило смиренных слуг Создателя, впрочем, как не беспокоили их и следы подсохшей крови на лезвиях кинжалов, и даже клок чьих-то волос, который вместе со срезанным куском кожи прилип к лезвию топора.

– Брат Корди! Так долго ещё? – не унимался брат Верг.

– К вечеру будем, – чуть подумав,хрипло ответил брат Корди.

– Ох, скорее бы! Духота, сил нет, – простонал брат Верг, прикладываясь к объёмному кожаному бурдюку с вином.

– А что там будет? – спросил тощий.

– Деревня. Домов на сорок, – произнёс брат Корди.

– И послали же нас в эту дыру! – сонно возмутился рыжий монах, поглаживая приклад арбалета.

– А что тебе не нравится, брат Дори? – поинтересовался брат Верг.

– Скукота же, – зевнул брат Дори.

– Скукота? – удивлённо поднял бровь брат Верг.– В городах-то, само собой,интересней. Вот только там ещёстража есть, да личная гвардия его светлейшества Николаса. А они-тоуж головы сносить мастаки. Или тебе твоя голова недорога, брат Дори?

– Дорога, брат Верг, – кивнул рыжий.

– Ну, вот сиди и радуйся тому, что сейчас в телеге тихо дремлешь, а не на городских улочках мух кормишь, брат Дори, – ответил лысеющий монах, снова прикладываясь к бурдюку.

– Ну, наши братья тоже кой-чего умеют, брат Верг, – возразил рыжий.– Вот взять хоть брата Корди. Как он ловко этой ночью в давешней деревне старосту своей железкой надвое развалил? А? Я и понять-то ничего не успел. Тот как про князя завернул, так брат Корди мигом возле него оказался. Бум! Хрясь! Фонтан крови, да две половинки старосты в пыль падают. От паха и до макушки одним ударом! Я такого ещёне видывал. Брат Корди! Ты где так мечом орудовать научился?

Монах, сидящий на козлах, в ответ лишь раздражённо цыкнул зубом.

– Хорошая была деревушка, – улыбаясь,потянулся исцарапанный.– Мне понравилась!

– То-то тебе там рожу исцарапали, брат Лари! – хохотнул брат Верг.

– Так то же от любви большой, брат Верг! – ещё шире улыбнулся брат Лари.– Любо мне такое! Молодая, пышная, мягкосисая! Но уже с перчинкой в характере!

– Это ты по любви большой ей нож в печень засадил, после того как свою перчинку показал, брат Лари? – заржал лысеющий.

– Грех это, – донеслось с козел.

– Грех, – подтвердил исцарапанный, продолжая улыбаться. – А то, что ты вчера мальчонку куда-то уволок, не грех, брат Корди? То-то же! Тем более, передали указание отца Августа о том, что мы это всёво благо Создателя нашего делаем! Пост, конечно, потом блюсти придётся, но душа-то чиста останется!

– Тихо! – прошипел брат Корди, подтягивая поближе к себе фламберг.– Идут. Спереди. Трое.

– Кажись, без оружия! – всматриваясь вперёд,доложил рыжий.