Оставив будку КПП позади, и выехав на разбитую дорогу, соединявшую лагерь и близлежащий город Серск, Бен почувствовал себя лучше. Уехать бы прочь, не останавливаясь, на край света. Но по законам этой страны, где действовал режим ограничения передвижения лиц, зараженных метонией, он должен был вернуться в лагерь до 20.00. Но по законам Вселенной – у земли не было края. Куда бы Бен не поехал, рано или поздно он наткнулся бы на блокпост. А это значит, что ему бы наваляли, арестовали, заставили сидеть в кутузке до выяснения обстоятельств, а потом вернули в лагерь, выписали дисциплинарное взыскание и посадили под домашний арест на пару месяцев: никаких тебе поездок в город за ирисками. Слишком много геморроя для одного вольного порыва. Так что, было более благоразумно вернуться в лагерь добровольно, до 20.00.

Старый грузовик Бена, громыхая на ухабах и не снижая скорости ворвался в сонный покой пригорода. Сколько лет было этой машине? – думал он. По индикаторам, оставшимся на панели управления, было видно, что грузовик в свое время ездил на бензине и помнил прогорклый вкус моторного масла. Давно уже пора было сдать его в утиль, но Бен так прикипел к нему душой, что ни за что бы с ним не расстался, даже когда тот капризничал, по-стариковски чихал и ни в какую не желал заводиться.

Бен пронесся по парковке супермаркета «Вита», распугивая сосредоточенных обывателей с тележками, нагруженными всякой продовольственной дрянью. Сколько съедает нормальная семья из четырех человек за неделю, учитывая, что натуральные продукты сейчас в большом дефиците? На стене супермаркета красовался огромный рекламный баннер: «Скидка 20% на всю партию синтетических фруктов и овощей. Натуральный вкус по выгодной цене!». На фото привлекательная блондинка катила перед собой тележку, полную тех самых синтетических фруктов и овощей, а рядом с ней прилизанный сорванец со вкусом вгрызался в синтетическое яблоко. Бен усмехнулся: знать бы еще, каков он, этот натуральный вкус!

Город всегда радовал Бена, привыкшему к блеклости и мрачности территории своими яркими красками, вывесками, рекламой, интересными людьми. В этом году у молодежи в моду вошли дурацкие прически с разноцветными прядями, облегающие штаны самых отвратительных оттенков, лазерные люминесцентные татуировки, светящиеся в темноте. Самым модным цветом для отделки фасадов был зеленый, словно так коммунальщики старались компенсировать отсутствие натуральной зелени. Бен помнил времена, когда вдоль тротуаров росли деревья, а в скверах и парках разбивали цветочные клумбы. От всего этого пестрого безобразия сейчас почти ничего не осталось, парки закатали в асфальт, устлали искусственной травой, развесили распределители кислорода, прозванные в народе хлопушками, а вместо деревьев понаставили какие-то бестолковые световые колонны, отчего парки стали похожи на футуристические космодромы. Но, зато никакой грязи под ногами. Чистота и порядок! Природа и город не были больше соперниками. Природа оставила наконец город в покое.

Проезжая по широким городским улицам, еще не запруженным транспортом в это время суток, Бен думал о том, как сейчас он сперва купит выпивку и курево, а потом заедет в аптеку за ирисками, однако, время от времени в его мысли возвращался образ почившего полковника Фокса. Полковника, сидящего у него на кухне за карточным столом и крывшего всех заковыристым английским матом, не до конца им понятным; полковника, лежащего в гробу; гроб, опускающийся в землю; хмурые рожи обступивших могилу людей, словно восковые маски в пыльном и скучном музее.