Но Чудик не был бы Чудиком, если бы он не отбросил эти ненужные мысли! Он встрепенулся, огляделся ещё раз, приметил вершину, над которой он точно пролетал и решил:

– Пойду туда! Я самый смелый, неунывающий и изобретательный котёнок в мире! Вот переберусь через неё, потом через следующую, а там и до дома рукой подать! Не так уж и долго я летел.

Говорил Чудик вслух, звук собственного голоса придавал ему уверенности. Жаль только, что не подумал он о том, что пока он летел на парашюте, ветер кидал его то туда, то сюда, то разворачивал, то поворачивал. А потому, за той горой, к которой он собрался идти, не было дороги к дому. Может быть, если бы солнышко не спряталось за густыми облаками, а напомнило бы о себе, и Чудик был бы немного более внимательным на уроках окружающего мира, то он бы определил, что ему надо идти совсем в другую сторону – туда, где садится солнце. Причём, и правда, идти надо было не то чтобы очень уж далеко.

Но уж что есть, то есть, и наш смелый котёнок отправился туда, где не ступала ещё лапа ни одного, даже самого отчаянного кота-скалолаза.

Он карабкался по крутым склонам, цеплялся за жиденькие кустики и качающиеся камни, перепрыгивал через расселины, сползал и скатывался. Уже стало смеркаться, лапки начинали дрожать от усталости, а животик очень настойчиво напоминал, что замечательный плотный завтрак из яичницы и тостов с абрикосовым вареньем был уже очень давно. Когда Чудик чуть не оступился на краю обрыва, представляя себе вкуснейшую ароматнейшую сосисочку с зелёным горошком, то решил, что на сегодня хватит. И если поесть пока не удастся – не считать же за еду кусочки мха, которые он сжевал недавно, то уж отдохнуть надо точно.

Чудик вспомнил, что несколько минут назад миновал небольшую трещину, в которую можно было бы забраться, спрятаться от ветра и, укутавшись в простыню, постараться заснуть. Он вернулся назад, нашёл ту самую трещину и медленно стал пробираться внутрь. Он прополз метров десять, и стало заметно теплее – ветер уже почти не ощущался, но решил залезть ещё чуть-чуть подальше, чтобы наверняка.

Видел он в темноте неплохо, но всё-таки мелкие детали можно было не заметить. Тем более, когда эти детали находятся не где-нибудь, а на потолке, да и ещё и сливаются с окружающим – в нашем случае, просто более чёрное пятно, чем другие чёрные пятна. Но на самом деле это было вообще не пятно, а пустота, дыра, проход куда-то ещё, может, в другую пещеру. Дыра была прямо над тем местом, где Чудик собирался расположиться.

Котёнок снял с себя простыню, постелил её на каменный пол, улёгся, свернулся калачиком и укрылся второй половиной простыни, положив рюкзачок под голову.

«Как же я устал… – подумал он. – Сейчас бы оказаться дома, лечь в тепленькую мягонькую кроватку, а мама прочитала бы сказку на ночь… Конечно, после вкусного ужина!»

На мысли об ужине Чудик и заснул.

А проснулся он от ощущения, что что-то не то происходит, как-то всё неправильно. Он не сразу понял спросонья, что он уже не лежит на земле, а плывёт по воздуху вверх, к потолку. Попробовал вскочить, но лапкам не на что было опереться, не за что схватиться. Чудик только успел ухватить рюкзачок, а окончательно пришёл в себя уже у самого потолка, и сжался, приготовившись стукнуться, но…

Чудик влетел в ту самую дыру, которую он не заметил, когда засыпал. И полетел дальше, всё выше и выше, а потом как будто бы стал падать, всё глубже и глубже. Он опять испугался и решил, что никогда по собственной воле больше не полетит – ни на парашюте, ни на дельтаплане, да даже если его позовёт полетать дядя Витя, который работает пилотом на маленьком самолёте в службе спасения, и то он не согласится. Хватит уже, налетался.