Финист. Первый богатырь Юлия Каштанова

* * *

Хорошо летом в лесу: птички поют, деревья перешёптываются, раскачиваясь на ветру, шмели гудят, бабочки порхают… Одним словом – благодать. И нет ничего лучше прогулки среди берёзок да ёлок, по которым скачут белки и солнечные зайчики и под которыми в тени прячутся грибы-ягоды. Так думал и Мелёха, сын Лепёхи, спутник величайшего из богатырей – Финиста по прозвищу Ясный сокол. Только не сам Финист: у того были иные заботы – подвиги да слава.

Вот и сейчас в тишину летнего полдня ворвался чей-то зычный, весёлый и немного самодовольный голос, вспугнувший птичек и белок и заставивший даже деревья ворчливо шелестеть.

– Белогорье – земля богатырская,

Много славных сынов породившая!

Только нет никого рядом с Финистом,

Рядом с Финистом – Ясным соколом! —

распевал Финист, пробираясь через чащобу. Привычка широко шагать ему сильно мешала, потому что именно сейчас требовалась скрытность.

Богатырь остановился на минуту, критически осмотрел себя, проверил доспехи и любимую булаву – вроде всё на месте и сидит ладно – и двинулся дальше.

Мелёха, неизменный спутник героя, семенил за ним, с тихими охами перебираясь через коряги и старательно уклоняясь от летящих в лицо веток, которые Финист и не думал придерживать. Зачем герою такая забота? Мелёха ни ростом, ни богатырским телосложением похвастаться не мог, да и физическая подготовка была не та, потому он едва поспевал за славным победителем чудищ. Был он редким пройдохой, тащил всё, что попадалось под руку, и толку в походе от него не было почти никакого, к тому же его постоянная болтовня ужасно утомляла… Единственная его ценность как попутчика заключалась в том, что он был свидетелем подвигов и мог потом всем взахлёб об этом рассказывать.

– Ни по храбрости, ни по ловкости,

Ни по силушке… – продолжал он патетичным тоном, правда, не так громко.

– Ни по скромности! – довольно поддакнул Мелёха.

Финист на мгновение позволил себе слабость и закатил глаза. Как же ему надоела эта болтовня! Ну зачем он взял приятеля с собой?! Тот и подвиги все распугает на сотню вёрст окрест, и его самого отвлекает… Богатырь уже готов был повернуться и «вежливо попросить» спутника подождать в безопасном месте – то есть подальше от места потенциального сражения, – но тут впереди показалась прогалина, и Финист сбавил шаг, пригнулся и дальше пошёл крадучись.

Он поморщился, чуть не наткнувшись на колючую ветку ели и, осторожно отодвинув её, двинулся дальше почти на цыпочках. Мелёха зазевался, увернуться не успел, и ветка со всей своей колючей нежностью хлестнула его по лицу. Спутник героя сжал зубы, чтобы не выругаться: слишком близко враг, а сам Финист и не подумал не то что извиняться – даже внимание обращать.

– Мелёха, ты хоть умолкни! – буркнул Финист, которого раздражало, что его постоянно сбивают с мысли. – И так былина не складывается, когда со свиньёй предстоит сражение.

– По слухам, не простая то свинья, – поспешил сменить тему спутник-подхалим, – а волшебная – кабанище, что амбары разоряет! – его голос зазвучал ещё более угрожающе. – Того и гляди все запасы белогорские сожрёт!

Финист смерил его скептическим взглядом, пробормотав что-то вроде «ну-ну», и покачал головой. Мелёха тут же поспешил придумать очередную хвалебную оду, чтобы подбодрить спутника… хотя скорее он пытался убедить себя, что опасный подвиг того стоит. А вдруг чудище и до него доберётся? От этой мысли затряслись поджилки, но Мелёха постарался взять себя в руки.

– И обрушил тогда Богатырушка

Силу-силушку да на чудище! – завершил патетическую строфу Мелёха и умолк, чтобы снова не заработать взбучку.

Финист отпустил очередную ветку, которая приложила зазевавшегося спутника по лицу, и тот снова промолчал. А богатырь невозмутимо двинулся дальше через бурелом.

– Только чудище страшно-страшное,

Поросёнком «хрю-хрю» оказалося! – насмешливо хмыкнул Финист. Он был разочарован: обещали страшное чудище, а тут…

Мелёха усмехнулся, хотя страх всё равно пробивался через барьеры, возведённые силой воли, поэтому веселье получилось неубедительным. Чтобы было не так страшно, он старательно представлял себе пир на весь мир, когда они вернутся с победой в Белогорье, и какие барыши он «слупит» на их неувядающей славе. Сколько же можно баек рассказать! А сколько сувениров распродать! Но стоило зазеваться – и следующая еловая лапа от души хлестнула его по лицу, возвращая с небес на землю.

Деревья закончились так внезапно, что герои едва не выскочили на опушку – прямо к чудовищу в лапы. Финист замер на полушаге, пригнулся и внимательно наблюдал за поляной, спрятавшись за ветками.

– Дрыхнет хряк! – не особенно скрывая недовольство, заключил богатырь. Он рассчитывал на более эффектную схватку.

Мелёха долго шарил в перемётной сумке, с которой никогда не расставался, и с победным видом извлёк на свет подзорную трубу, раздобытую по случаю во время одного из удивительно удачных рейдов по местным базарам.

– Я это глядело у купцов заморских выменял, оно – коль с этой стороны глянешь – всё большим делает, – пояснил он, с гордостью демонстрируя свой трофей. Ощущая себя великим знатоком, он поднял трубу, разложил и, прищурив один глаз, горделиво, как капитан пиратского корабля, оглядел окрестности.

– Ёшки-матрёшки! – вырвалось у него, как только в глазу трубы показалась массивная туша гигантского кабана размером с добротную новенькую избу. Он даже в окуляр полностью не умещался – только по частям. Чудовище, сопя и похрюкивая, валялось на траве, подставив тёплым лучам солнышка левый бок. Оно было сыто и совершенно никого не боялось, явно чувствуя себя полным хозяином здешних мест.

– Да он и без глядела немаленький, – пожал плечами богатырь. С одной стороны, ему льстило, что кабан и впрямь немаленький, с другой стороны, тот казался довольно мирным. А какое уж тут геройство!

– Вот туша… – боязливо пробубнил Мелёха. Он всегда знал, что даже от мнимой опасности нужно держаться на безопасном расстоянии, – не хряк, а зверь какой-то!

– Ну что, свинозверь, изведай силушку богатырскую! – прогремел Финист, перехватывая булаву с острыми шипами поудобнее и изготавливаясь к бою.

Подобраться к спящему чудищу было плёвым делом: тот так храпел, что даже обладай он слухом, как у лисицы, всё равно бы ничего не услышал, кроме себя. Хорошенько разбежавшись, богатырь прыгнул, целя своим устрашающим оружием прямо в основание свиного хребта. Обычно этот манёвр всегда проходил гладко… но не на этот раз. Шкура кабана оказалась настолько толстой и прочной, что тяжёлая булава отскочила от неё, как мячик, утягивая за собой своего обладателя. Сделав пируэт, которому позавидовал бы опытный акробат, Финист улетел в ближайшие кусты, а свин, что самое обидное, похоже, и не заметил атаки – даже не почесался.

Наступила тишина. Спустя минуту на поляну вновь выбрел озадаченный богатырь, почёсывая затылок, – то ли задумался, то ли сильно приложился в этом месте головой. В любом случае, более удачной тактики в уме не зародилось. Он обошёл кабана по кругу, потом упёрся ногами в землю и попытался сдвинуть тушу. Безрезультатно. Та лишь пошевелилась и блаженно всхрапнула.

Следующим гениальным планом было использование законов физики. Финист раздобыл в ближайшем леске бревно покрепче, кое-как подсунул под бок кабана и повторил попытку. Как и следовало ожидать, и этот план успехом не увенчался. Это уже ни в какие рамки не лезло, и Финист начинал потихоньку закипать.

«Ах ты окорок поганый! – выругался он мысленно. – Ничем тебя не пронять!» Подобрав обломок поувесистее, богатырь не без труда вскарабкался на «свиногору», цепляясь за густую длинную щетину. Примерился поточнее и со всего размаху саданул чудовище по башке. Но ни подвиг альпиниста, ни лихая атака тоже ни к чему не привели: свин продолжал заливисто храпеть.

Финист вытер рукавом выступивший пот и задумался – на этот раз всерьёз. Обычно проблем с чудовищами у него не возникало: они сами стремились его укокошить, а тут… из пушки пали – не разбудишь. Какое-то время богатырь с кислым лицом наблюдал, как внизу бегает Мелёха и в отчаянии лупит кабана по пятаку размером с окно. Так продолжалось минут пять, потом перемётная сума не выдержала издевательств, и кожаный ремешок с треском лопнул. От неожиданности Мелёха выпустил суму из рук, и та, сделав сальто, залетела прямо в широченную ноздрю кабана-монстра.

Глаза чудища мгновенно распахнулись, оно медленно разинуло гигантскую пасть, втягивая воздух, зажмурилось… А-а-апчхи-и-и-и!

Содрогнулись и изогнулись, будто от урагана, окрестные ёлки. Мелёха отлетел в сторону, весь мокрый и липкий от кабаньих соплей, а свин вскочил и принялся вертеться на месте и брыкаться, как бык на родео. Теперь-то он почуял неладное и постарался сбросить неожиданных седоков. Финиста подкинуло в воздух, и тот, совершив кульбит, шлёпнулся чудищу на спину. Хряк разбежался, стремясь растоптать Мелёху, – тот едва успел откатиться, так что его только отфутболило в сторону… И тут случилось невероятное: кожа на спине кабана в районе лопаток зашевелилась, потом расправилась, растянулась в стороны… и превратилась в два огромных крыла, наподобие летучей мыши. «Свинобомбер» пошёл на разбег.

Вперед