– Где же сейчас Чилтерн? – спросил Финеас.

– В Нортгемптоншире. Живет в гостинице, ездит оттуда на охоту. Говорит, что он там совершенно один, ни у кого не бывает, никого не зовет к себе, охотится пять-шесть дней в неделю, а по вечерам читает.

– Не худшая жизнь.

– Не худшая, если книги хороши. Но мне невыносима мысль, что он так одинок. А если уединение ему наскучит, то общество, которое он найдет, не принесет ему пользы. Вы охотитесь?

– О да, дома, в графстве Клэр. Все ирландцы охотятся.

– Ах, если бы вы поехали повидаться с ним! Он был бы так рад вашему визиту!

Финеас обдумал ее предложение, прежде чем ответить, – то же, что отвечал раньше.

– Я был бы не прочь, леди Лора, но у меня нет денег, чтобы охотиться в Англии.

– Увы, увы! – улыбнулась она. – Везде это препятствие!

– Быть может, в марте, дня на два.

– Не стоит, если вам это причинит неудобства, – промолвила леди Лора.

– Ну что вы. Мне было бы приятно, и я поеду, если смогу.

– Уверена, он дал бы вам лошадь. Других расходов у него теперь нет, и он держит полную конюшню – штук семь или восемь, полагаю. А теперь скажите мне, мистер Финн, когда вы собираетесь очаровать палату общин своим красноречием? Или, быть может, вы скорее намереваетесь ее устрашить?

Он ощутил, как заливается краской:

– О, в скором времени. Мне невыносима мысль, что я не делаю ничего интересного.

– Вам следует выступить, мистер Финн.

– Не уверен, но определенно думаю попробовать. С новым биллем о реформе поводов будет много. Вы, конечно, знаете, что мистер Майлдмэй собирается представить билль немедленно. Мистер Кеннеди, верно, обо всем вам рассказывает.

– Мне и папаˊ говорил. Я по-прежнему вижусь с ним почти каждый день. Вы должны навестить его – непременно.

Финеас обещал это сделать.

– Папаˊ теперь всегда один, и мне порой кажется, что было жестоко его покинуть. Полагаю, его страшит собственный дом, особенно ближе к лету: он боится столкнуться с Освальдом. Все это так огорчительно, мистер Финн.

– Почему ваш брат не женится? – спросил Финеас, ничего не зная о лорде Чилтерне и Вайолет Эффингем. – Если бы он удачно женился, ваш отец примирился бы с ним.

– О да, это верно.

– Так почему же?

Немного помолчав, леди Лора поведала ему суть истории:

– Он страстно влюблен, а та, кого он любит, дважды ему отказала.

– Это мисс Эффингем? – спросил Финеас, мгновенно угадав правду и вспомнив, о чем та говорила, когда они ехали верхом по лесу.

– Да, Вайолет Эффингем. Наш отец ее обожает – любит почти так же, как меня, и действительно принял бы как дочь. Он был бы счастлив видеть ее хозяйкой дома – здесь и в Солсби. Это разрешило бы все затруднения.

– Но ей не по сердцу лорд Чилтерн?

– Я убеждена, в глубине души она его любит, но боится. Сама она говорит, что девушке нужно быть осмотрительной. Вайолет весьма разумна, хоть и кажется легкомысленной.

Финеас был раздосадован услышанным, хоть и не чувствовал в сердце ничего, похожего на ревность. Но лорд Чилтерн – после известия о том, что тот влюблен в мисс Эффингем, – определенно стал нравиться ему меньше. Сам Финеас лишь восхищался девушкой и наслаждался ее обществом – не более, и все же ему неприятно было слышать, что на ней хочет жениться другой, и он почти досадовал на леди Лору за слова о том, что мисс Эффингем будто бы любит ее брата. Коли та дважды отказала лорду Чилтерну, так этого должно быть достаточно. Нет, Финеас не был ею увлечен. Он был по-прежнему безумно влюблен в леди Лору, о другом чувстве не могло быть и речи, тем не менее услышанное пришлось ему не по душе.

– Если она поступает разумно, – сказал он, отвечая на последние слова леди Лоры, – то вы едва ли можете ее винить.