На государственные и окологосударственные структуры, производящие 70 % ВВП, падает менее 45 % всех инвестиций, а на частный сектор, где производится только 30 % ВВП, – более 55 % инвестиций. И хотя частный сектор занимает подчиненное положение по отношению к государственному, главным источником экономического роста, каким выступают инвестиции, является именно он.

При этом (а лучше сказать, благодаря этому) частный сектор развивается быстрее государственного. В условиях, когда нет притока валюты извне в связи со снижением цен на нефть и наличием финансовых санкций, госсектор утратил первенство в инвестициях и потерял роль двигателя экономики, которую он играл в период десятилетнего подъема 1999–2008 гг. Две трети всей поступающей по экспорту валюты отходило государству в виде налогов и сборов, особенно с нефтяной промышленности. В связи с повышением экспортной цены на нефть с 12 долл. за баррель в 1998 г. до 95 долл. в 2008 г. экспортная выручка в России составила более 2 трлн долл., из которых 1,5 трлн было «подарком» мирового рынка в связи с повышением экспортных цен, и более 1 трлн долл. этих средств получило государство.

Тогда госсектор, с учетом внешних вложений, играл главенствующую роль в экономическом развитии, а в послекризисном периоде, особенно при снижении цен на нефть и газ, главенствующую роль стал играть частный сектор.

Нет сомнений в том, что в случае приватизации части госимущества оно будет использоваться более эффективно с точки зрения социально-экономического развития страны. Частная собственность даст больший эффект, больший вклад в социально-экономическое развитие, чем госсектор.

Огосударствление части финансовой системы при современных методах и структуре управления является неэффективным по той причине, что в стране отсутствует единый государственный план, а в его рамках – единый финансовый план для всей государственной собственности. Главный рычаг воздействия государства на общество – это федеральный бюджет, доля которого в ВВП всего 16 %. Вместе с региональными и местными бюджетами, а также внебюджетными фондами расширенный консолидированный бюджет составляет, как уже говорилось, около 37 % ВВП. Но бюджеты регионов не рассматриваются с единой точки зрения какой-либо организацией – Минфином или Минэкономразвития. Каждый регион сам составляет бюджет, и поэтому даже единого консолидированного бюджета, как документа, преследующего единые цели, практически не существует. Каждый регион в своем бюджете предусматривает свои цели, не обязательно коррелирующие с общегосударственными интересами.

Но если хоть какая-то связь между центром и регионом по бюджетному планированию существует (ибо федеральный бюджет, как известно, часть своих средств использует для трансферов в регионы, где осуществляются различные госпрограммы федерального уровня), то другие части государственных финансов (финансы госкорпораций, государственных банков, предприятий и внебюджетных предприятий) никак не скоординированы между собой и действуют во многом разрозненно, отнюдь не преследуя выполнение тех или иных госбюджетных задач.

При этом надо отдать себе отчет о масштабах проблем. Активы Сбербанка составляют более 22 трлн руб., а активы ВТБ (вместе с ВТБ 24) – более 18 трлн руб. И то и другое значительно превышает доходы и расходы федерального бюджета, которые составляют около 13 трлн руб. (данные 2015 г.). Понятно, какой мощью обладало бы государство, если бы сумело соединить для выполнения единых целей колоссальные средства госбанков с меньшими, госбюджетными средствами федерального уровня.