Гегель же прямо сказал, что всё это количества чистые.
Быть здесь не может по качеству новизны,
Есть только разные степени кривизны;
А искривления тоже не собственные приметы
Метрики форм, но лишь то, как влияют предметы.
Нету в пространстве извечного постоянства,
Но лишь поскольку тела искривляют пространство.
Темпы меняет погода для прорастания семени, –
Дело зависит совсем не от качества времени.
И повторю здесь давно уж известное я:
Это лишь формы материи бытия.
Для диалектики странен вопрос тот затаскано-вечный:
Правда ль, что мир наш метрически бесконечный?..
В каждой Вселенной пространство и время – внутри,
Извне ты их не уловишь, в какой микроскоп ни смотри.
Столько же толку искать нам здесь первые атомы:
Ведь не разрежешь разрез, хоть бы вдруг попытались когда-то мы!
Не повторением атомов, метров и суток наш мир бесконечен –
Он новизной содержания неисчерпаем и вечен.
Вспомним: в развитии действует всюду триада,
Больше ступеней прогресса и нет, и не надо.
Вот и в пространстве находим лишь три измерения,
Три состояния знаем мы только во времени:
Прошлое, будущее и настоящее,
Тоже на месте одном никогда не стоящее.
Кто ищет больше – иль болен рассудком печально,
Или же связи любые решил толковать он локально,
И усложняет в научном своём огороде
То, что решается просто в реальной природе.
Тщетно схватить он пытается левой рукой
То, что без лишних проблем уловил бы другой.
Но – любит он, наслаждаясь сердечною мукою,
Свою философию бедную, однорукую!..
А «для любви не названа цена,
Лишь только жизнь»[10] – здесь, правда, не одна.
Громадными деньгами, жизней сотнями
Обходится плохая философия.
Немало стоил и Эйнштейн один,
Бесплодным ставший ранее седин.
Объединить поля в уме пытался он,
Локальностью одной лишь увлечён.
Чтоб воплотить такие намерения,
Пришлось ему добавить измерения, –
И сорок лет напрасно он потратил;
Но физики – рабы всё тех же правил!
Они и суперструны, и мембраны
Изобрели, чтоб залатать прораны,
И измерений больше десяти
Придумали, не зная где найти, –
Но лишь бы был всего быстрее свет!..
А только толку не было и нет.
И пусть педант меня за то осудит,
Скажу я прямо: никогда не будет!
III.2. Сознание, его суть и происхождение
Что есть сознание? Мыслей своих отражение,
И через это – к познанию сути движение.
Есть у животных подобное, но лишь отчасти:
«Осознают» они чувствами чувства свои же и страсти.
Лишь человек, постигая себя же в понятии,
Тем достигает успеха во всяком занятии.
Главный материи признак – в её объективности,
Ну а сознанье живет в глубине субъективности.
Это не всё, что таится в душевной реальности,
А только то в ней, в чём признаки есть идеальности.
Материальна душа – ощущение, зрение, слух,
А идеально мышленье в понятиях – дух.
Психика есть по сравнению с телом другое,
Дух же наш – новый скачок, в совершенно иное!
Дышит в душе человеческая природа,
Но только в духе одном торжествует свобода.
Греки идеей зовут родовое понятие,
Где завершилось всех признаков чувства изъятие
(в эйдосах[11], видах, ещё не свершилось оно).
То идеально, что в чувствах само не дано.
Эйдос представишь как образ, допустим – как схему стола,
Но нету схемы такой, что бы мебель представить могла.
Значит, нелепо звучит метафизиков мнение,
Будто все мысли есть в принципе ощущения.
Также и сущность вещей в чувствах мы не уловим,
Но постигаем её лишь понятием, словом.
В сущностях нет ничего к отражению в теле готового,
Значит, не нужно здесь органа анатомически нового.
В психике нашей зато – две сигнальных системы,
Чтобы могли познавать эффективно везде мы:
И мир явлений – прибором и ощущением,
И его смысл – постигающим сущность мышлением.