Высшие формальные законы опыта, а значит, и природы следует рассматривать как выражения одного единственного принципа. Они выражают единство мыслящего сознания в целокупности восприятия и опыта. Здесь, в этой высшей точке философии знания, первично соединены эмпирический и чистый факторы познавания, содержание и форма опыта. Явления суть представления, получаемые от вещей, и подобно тому как они необходимо должны соответствовать общим формам созерцания, через которые они получаются, т. е. становятся чувственными представлениями, так они должны укладываться в единство мышления, иначе их совсем нельзя было бы себе представлять. Подобно тому, значит, как они имеют отношение к чувственности, они должны быть изначально связаны с рассудком, с мышлением. Это значит: форма явлений должна быть такова, чтобы о явлениях можно было себе составить понятие объекта вообще. Но они в этом смысле объективно постигаемы лишь в том случае, если уже их восприятия и эмпирические отношения этих восприятий связаны между собой так, как этого требуют законы чрез восприятие возможного опыта. Ничто не может быть нами постигнуто опытом, что уже в восприятии своем не соответствует единству мышления. А посему условия опыта суть вместе с тем условия объектов, поскольку они достигают опыта. Они обязательны, если можно так выразиться, для обращенной к нашему опыту стороны самих вещей.

Кантовская теория опыта не должна быть истолковываема субъективистически. В ней нет речи ни об антропологии или психологии, ни об идеализме вещей. Но термин «трансцендентальный идеализм» дал повод к недоразумению, которое исходит от Фихте и стало популярным благодаря Шопенгауэру, и, по-видимому, его так и не удастся устранить. Учение об идеальности общих форм созерцания превратилось в учение об идеальности самих эмпирических, в этих формах созерцаемых вещей, несмотря на то, что Кант громко протестовал против этого искажения своих мыслей: он стремился именно опровергнуть идеализм в «реципированном» смысле слова. Протест был услышан, но никто все-таки не счел нужным видоизменить сообразно с ним свое неправильное понимание. С тех пор беспрестанно приходится слышать толки о «гиперидеалистических» взглядах Канта, несмотря на то, что Кант не только утверждает, но настаивает на том, что внешним явлениям соответствуют реальные вещи, особенность которых проявляется во всех чисто эмпирических отношениях.

Пусть меняются наши основные физические понятия – ныне они, по-видимому, действительно находятся в состоянии изменения; пусть психологический анализ высших душевных функций приведет к открытию новых законов психической жизни – система нашего знания со стороны своего содержания не завершима. Но всякий будущий опыт изначально подвержен законам, без которых вообще невозможен опыт; если это опыт, то для него необходимо обязательны основоположения, определяющие бытие, развитие и сочетание явлений в моментах времени: продолжительности, последовательности и единовременности. Сюда же относится еще один закон, который, соответственно невозвратности времени, нормирует общее направление совершающегося в природе. Исключение из этих законов невозможно, потому что невозможно было бы опытное познание такого исключения. Принципы нашего опытного знания неизменны, прогрессирует только опыт под господством этих принципов.