Нечто подобное высказывал и Эпикур: «Если действия, признанные справедливыми, при перемене обстоятельств оказываются на практике не согласными с естественным представлением о справедливости, то эти действия несправедливы»9. Людские законы он обозначал понятием «справедливость» и давал ей такое определение: «Справедливость сама по себе не есть нечто, но в сношениях людей друг с другом в каких бы то ни было местах всегда она есть некоторый договор о том, чтобы не вредить и не терпеть вреда». Если же договор – закон перестал устраивать людей, то его можно нарушить. Философ говорил: «Законы изданы ради мудрых – не для того, чтобы они не делали зла, а для того, чтобы им не делали зла».10

Сократ в истории философии справедливо признается первым мудрецом, павшим от рук законов родного государства. Будучи формально обвинен в совращении молодежи и введении новых богов, Сократ практически не предпринял никаких попыток защитить себя и спастись. Мужество, с которым он встретил приговор и смерть, характеризует его как мужественного человека, – мыслителя, одного из немногих, кто делом доказал свою приверженность собственному учению. Сократ считал, что разумное, справедливое и законное тождественны, а современная ему афинская демократия как власть неумного большинства была глубоко чуждым разумному устройству дел образованием.

Платон рассматривал законы в рамках своего понимания идеального государства, смысл и цель которого состояли, по его мнению, в том, чтобы охранять меру счастья каждой общественной группы, поддерживать установившиеся отношения между группами людей, не допускать перехода человека из одной касты в другую. Философ весьма скептически относился к возможности безукоризненного соблюдения созданных людьми законов, считая, что «богатые сперва изобретают себе расходы и для того изменяют законам, которым не повинуются не сами они, ни жены их».11

Платон неоднократно подчеркивал необходимость властного законодательного ограничения прав и свобод, полагая, что «излишняя свобода естественно должна приводить как частного человека, так и город ни к чему другому, как к рабству».12

Аристотель впервые обобщил грандиозный политический опыт древних греков в своем учении о государстве, сущность которого он видел в политическом общении людей, соединившихся для достижения какоголибо блага. Право мыслитель считал продуктом государственной власти и настаивал на необходимости соблюдения законов. Он писал в «Политике»: «Человек, живущий вне закона и права, занимает жалчайшее место в мире. Ибо опирающееся на вооруженную силу бесправие тяжелее всего… Понятие справедливости связано с представлением о государстве, так как право, служащее критерием справедливости, является регулирующей нормой политического общения».13

Несоблюдение законов и отрицание права ученый выводил из человеческой природы, из людских пороков, таких как негодование и зависть, ненависть и высокомерие, интриги и честолюбие. Недаром в «Этике» он пишет: «Зло беспредельно, а добро ограничено» и «совершенные люди однообразны, порочные разнообразны»14. Кроме этого Аристотель видел и чисто политические причины для нарушения законов и нигилистического отношения к праву, называя среди них имущественное неравенство. Благодаря резкому различию в материальном благополучии одни в обществе счастливы, другие несчастны, одни имеют «больше, чем то вызывается необходимостью», живут «в радости, среди наслаждений, без горестей», другие прибегают к грабежу от бедности. Аристотель понимал, что «когда в государстве много лиц лишено политических прав, когда в нем много бедняков, тогда такое государство неизбежно бывает переполнено враждебно настроенными элементами».