Слово «философия» происходит от греческих «phileo» (люблю) и «sophia» (мудрость) и означает любовь к мудрости. Уже сама этимология данного понятия раскрывает специфику философского постижения бытия – это всегда некий незавершенный мыслительный процесс, процесс стремления к истине, которая в абсолютном смысле недостижима. Это связано с интегративной сущностью философии, которая стремится интерпретировать мир как нечто целостное [7].

Древнейшей формой восприятия мира в его целостности, нерасчлененности выступает миф. Для первобытного сознания характерным является не противопоставление самого себя природе, а скорее отождествление с нею, осознание собственной включенности в нее. Как справедливо отмечает В.В. Соколов, для первобытного человека характерно «огромное преобладание коллективного над индивидуальным. В эту эпоху почти еще нетронутой природы субъект минимален, а объект максимален» [8].

Важнейшие структурные компоненты мировоззрения – «Мы», «Оно» и «Я» – связаны при этом таким образом, что «Я» (осознаваемая индивидуальность), с одной стороны, сильно зависит от «Мы» (осознаваемая коллективность), а «Я» и «Мы» вместе неотторжимы от «Оно» (как осознаваемой внешней природы). Человек этого периода еще не ставит вопросы природе, он непроизвольно воспринимает ее и тем самым, конечно, познает. Результатами такого познания-восприятия выступают не понятия, а образы, совокупности которых складываются в мифологические системы. В них «мир, видимый первобытным человеком, заново создается его субъективным сознанием как второе самостоятельное объективное бытие, которое отныне начинает противоречиво жить рядом с реальной, не замечаемой сознанием действительностью» [9].

Мифологические представления могли быть только образами. А «“образ”, как бы мы ни мудрили, есть зрительный «внешний вид», зрительная «наружная» сторона предмета. Пространственные, ограниченные внешней зрительной данностью, однократные и неподвижные представления… при всей их суммарности не содержали ни доли обобщения. Мифотворческий образ – производное именно мифотворческого мышления со всеми законами мифотворческого восприятия пространства, времени и причины, с его слитностью субъекта и объекта» [10]. Поэтому метафоры мифа, хотя и носят очень конкретный характер, выступают бескачественными образованиями. «Отсутствие качественных признаков вытекает из отсутствия понятийной мысли, способной отвлекать признаки и строить «качество» предмета. Нужно осознать, что никакой эпитет, никакое описательное имя, семантически относящееся к эпохе мифотворчества, не выражают никаких качественных признаков, ни дурных, ни хороших» [11]. Как процесс познания-восприятия миф, имеющий дело с особой сознательно сконструированной реальностью, обладает собственной внутренней логикой, не менее жесткой в следовании заданным правилам, чем современная формальная логика. «Логика мифа» определялась характером мышления: оно, как мы уже сказали, было не абстрактным, а конкретным, не расчленяло, а, напротив, стремилось буквально все объединить в целостном представлении.

Как форма целостного, синтетичного восприятия мира миф является формой сознания, адекватной первобытной эпохе, а следовательно, он не только объясняет мир, но и выполняет регулятивно-прагматические функции. Он поучает, так как «основан на истине, воспринимаемой как непреложный закон и священное слово, неверие в которое равно богохульству» [12], его предписания не требуют дополнительного обоснования.

Философия, хотя и строится на принципах доказательности и обоснования, преодолевая тем самым миф, тем не менее сохраняет с ним изначальное родство. Именно этим объясняется поэтичность античной философии, которая, как абстрактное мышление, вырастает из мышления образного. В философию переходит установка на целостное понимание мира. Она, как и миф, признает некие абсолютные истины, что придает философским принципам черты категоричности, свойственные мифологическим представлениям, а философ всегда, кроме профессиональных, выполняет и проповеднические функции. В философии сохраняется также установка на сознательное конструирование особых реальностей, которые не всегда могут верифицироваться действительностью. Кроме того, родство с мифом проявляется в диалогичности античной философии. Первобытный человек буквальным образом слышал мир, а пророчествующие олицетворяли собой вещающий Логос. «Логос говорит деревьями, землей, птицами, животными, водой, людьми, вещами»