Особо можно отметить, что Августин создал фундаментальный труд, на который он потратил более 30 лет – «Христианская наука, или Основания священной герменевтики и искусства церковного красноречия», – по сути первый обобщающий труд по герменевтике. До него (в частности, у Оригена) анализировались лишь некоторые практические приемы толкования фрагментов Священного писания. В своей работе Августин высказывает первые семиотические идеи: дает четкое определение знака – знак есть материальный воспринимаемый органами чувств объект для обозначения предмета речи; разделяет искусственные и естественные знаки; впервые дает определение фундаментальной герменевтической категории «понимание», говоря, что «понимание есть переход от знака к значению», переход, во время которого осуществляется познание значения путем запечатления в душе представления о воздействующем на нее знаке. Выдвигает он здесь и многие логические идеи.

Значением знака Августин считал представление. Люди понимают друг друга, поскольку имеют родственные души, соприкосновение которых с одним и тем же знаком вызывает одинаковое впечатление, приводящее к пониманию знаков. Августин формулирует также принцип контекстуального подхода, согласно которому мы понимаем знаки не изолированно друг от друга, а в определенном контексте. Правда, он приноравливает этот принцип для конкретных целей герменевтики. Наконец, он выдвигает принцип, ставший одним из важнейших во всей дальнейшей герменевтической традиции – принцип конгениальности, т. е. соразмерности творческих потенциалов создателя какого-либо текста и его толкователя. Уловить смысл определенного места Священного писания может лишь тот, чья «боговдохновенность» будет равна «боговдохновенности» автора. Эти идеи Августина вплоть до Реформации не претерпели сколь-либо серьезных изменений.

Конец патристики. В поздней патристике наиболее яркой фигурой является Дионисий Ареопагит (псевдо-Дионисий). Он создает теорию иерархически структурированных небесной и ей соответствующей церковной реальностей. Большое влияние на последующих мыслителей оказали мистические построения Дионисия. Центральное место у него занимает отрицательная теология, о которой можно прочитать в разделе V, гл. III.

Заметной личностью того времени был и Максим Исповедник. Он обсуждает проблему соотношения веры и действия: необходимо ли последнее для достижения спасения или путь к нему – смиренная покорность, бездействие и отшельничество. Максим Исповедник считает, что спасения может достигнуть только тот, кто подкрепляет веру праведными делами, одной только веры для спасения недостаточно.

Отстаивание двуединой сущности Христа – телесной и божественной – стоило Максиму жизни. Ему отрезали язык, отрубили правую руку и потом погнали в ссылку в имперскую окраину Пицунду, где он вскоре и умер. Через некоторое время «на VI Константинопольском соборе его тезис о «Христе как истинном человеке и истинном Боге» был утвержден официально. Поэтому и зовут его Исповедником, т. е. «Свидетелем» подлинной веры в Христа» [46].

2. Переход от патристики к схоластике. Северин Боэций (ок. 480–524) – «последний из римлян и первый из схоластов» своими переводами Аристотеля («Категории», Первая и Вторая, «Аналитики», «Об истолковании», «О софистических опровержениях», «Топика») и Порфирия («Введение в «Категории» Аристотеля») на латинский язык, которые вплоть до XIII в. остаются почти единственными источниками изучения Аристотеля, перекидывает мост к схоластике. Он обнаружил у Порфирия вопросы, получившие впоследствии название проблемы универсалий, которая красной нитью пройдет через всю схоластику: «Существуют ли виды и роды (такие, как собака и животное) в действительности или же они реальны только в понятиях и, если они представляют собой действительно существующие реальности, существуют ли они отдельно от материальных вещей или только в последних?»