Нет, любовница исключена. Даже если бы кто-то из моих бывших вдруг залетел, то они без колебаний предъявили бы мне наследника и алименты. Никто не был глупый и гордый, чтобы нищенствовать с ребенком – дур я себе в постель не клал никогда.

А теперь вот придется. Хотя и условно – не дуру и не в постель, но я вынужден в первый раз взять и загнаться, как жить вместе с дикой зажатой девчонкой, которой тысячу раз плевать на меня, плевать на отцовский бизнес, на жизнь, в конце-то концов. У нее своя волна, как у пьяного серфера. «Крышу бы починить…»

«Ничего не сделать. Я просто предупреждаю».

Я скрипнул зубами и набрал номер начальника службы безопасности.

– Влад, спишь? А, ты с какой-то бабой. Слезай с нее, быстро ко мне на хату, есть разговор.

Суматоха следующего дня почти не оставила мне времени на размышления. Тот единственный разговор с Истоминым стал каким-то катализатором, сорвавшим с тормозов бешеный поток событий. Все закрутилось, завертелось в непривычном для меня ритме. Я не успевала опомниться от примерок, как меня утаскивали на пробные прическу и макияж. В этом бешеном темпе у меня не оставалось шанса сказать: «Стоп! Я еще не давала согласия!» Однако эта формальность, похоже, никого, кроме меня, не интересовала.

Подготовка набирала обороты. Аля постоянно пихала мне под нос какие-то проспекты, журналы, макеты, заставляя выбирать элементы антуража праздничного фуршета. Была бы моя воля, я бы выбрала все оттенки черного. Не только потому что, по сути, даже время молитв по усопшим еще не прошло, но и потому что эта свадьба не вызывала у меня ни одной светлой мысли. В одно мгновение мое будущее превратилось в черное беспросветное ничто.

Только вернувшись домой, я попыталась представить, как бы произошла моя свадьба при других обстоятельствах. Если бы судьба не перечеркнула мою жизнь в ту страшную ночь.

Закрыв глаза, я представила себя в большом доме папы и брата. Широкая закрученная винтом лестница была бы освещена теплыми солнечными лучами. Держа меня под руку, папа бы помог мне спуститься, подводя к жениху. На этом месте мои фантазии зашли в тупик, так как на месте жениха стояло Чудовище, и темнота его глаз пожирала все вокруг настолько, что еще секунду назад светлая комната опустилась во мрак. Вместо красиво расставленных в холле цветов появились серые кирпичные стены, с закрепленными на них кандалами, которые стягивали холодом мои запястья и лодыжки.

– Теперь ты принадлежишь мне! – хищно улыбаясь, приближался ко мне Марк Истомин.

А вокруг словно вакуум на тысячи миль. И звать на помощь бесполезно. Ведь даже где-то вдалеке гулко и тревожно стучат барабаны, словно аккомпанируя этому страшному ритуалу Чудовища.

– Ты там еще спишь, что ли? – раздался возмущенный голос Алевтины за дверью, а вслед за ним и тот самый стук барабанов. Точнее, просто стук в мою дверь.

Я даже не заметила вчера, как провалилась в сон, мечтая, чтобы все случилось по-другому.

– Уже шесть? – сонно хлопая глазами, спросила я, впуская в комнату Алю.

– Уже половина седьмого! Поторопись, если не хочешь на собственной свадьбе выглядеть пугалом нечесаным! – ворчала на меня Аля, даже не подозревая, насколько она об этом беспокоится больше, чем я.

Впрочем, мое спокойствие по отношению к этому «грандиозному» для всех окружающих Истомина событию испарилось, как только меня повели переодеваться. Уже накрашенную, но еще с не до конца завершенной прической.

– Сидит идеально! Инна, ты просто волшебница! – кудахтала восторженно Аля, вертя меня вокруг оси.

– У нашей Маруси телосложение, как у ростовой куклы Барби. Так что это было несложно, – засмущалась стилист Инна, подстегивая мне очередную воздушную юбку.