- Быссстро, сссолнышко! – свистящим змеиным «ссс» прошипела трубка. – Через пятнадцать минут жду тебя внизу.

Я положила трубку на тумбочку, выдохнула, сжала кулачки. Кто бы мог подумать, что работа невестой окажется настолько трудной...

Илона и правда ждала меня внизу в роскошном ярком автомобиле цвета фукси.

- Ни слова про тачку! – сказала она, когда я села внутрь. – Яркая индивидуальность должна быть заметной во всем. Это я про себя, разумеется. Кстати, зацени мой деловой костюм под цвет автомобиля. Мы с моей крошкой одно целое, она такой же ягуар по жизни, как и я, потому мы неразделимы.

На мой взгляд, кричащий цвета машины, одежды Илоны, и ее яркого, вызывающего макияжа были откровенной безвкусицей.

Но – на мой взгляд.

Возможно, и, скорее всего, в ее мире другие критерии оценки. Овце нравится ее мягкая шерсть и теплый сарай, и ей никогда не понять, что хорошего находит, например, фламинго в своих ярких перьях и болоте с лягушками…

Илона не обманула.

Наступивший день и правда оказался каторгой. Еще более жуткой, чем предыдущий.

Сначала она отвезла меня в жуткое место, где мне удалили горячим воском все волосы кроме тех, что на голове.

- Первый раз больно, - пожала плечами Илона, когда я вышла из восковой пыточной злая как капибара, у которой выдрали всю шерсть без наркоза. – Потом тоже будет больно, но осознание необходимости процесса придаст стойкости. И со временем ты даже начнешь получать удовольствие от столь сильных и ярких ощущений, которых нам так не хватает в жизни.

- Я не мазохистка, - рыкнула я.

- Однако всё дотерпела до конца! - прищурилась Илона. – Тот случай, когда сознание противится изменениям в привычном ритме жизни, а подсознание уже приняло их необходимость и готово перестроиться.

- И не мечтайте, - буркнула я. – Отработаю этот цирк - и только меня и видели.

- Знакомо, - хохотнула Илона. – Я тоже так думала, когда была юной колхозницей из Мухолюбово. Однако богемный образ жизни затягивает с головой, словно сладкая, ароматная трясина.

«Колхозницей ты и осталась», - подумала я, но вслух, конечно, сказала другое.

- А теперь куда?

- Спа-процедуры, потом маникюр, педикюр, парикмахер. Долго, нудно, профессионально. Потом поедем на окончательную подгонку платья.

… Это и правда было долго и нестерпимо занудно. Ближе к вечеру мне начало казаться, что я сама отдельно, а моё тело, обрабатываемое разнокалиберными специалистами – отдельно. Но я всё вынесла стоически, понимая, что любые пытки когда-нибудь заканчиваются…

В моем случае они закончились в одиннадцать ночи.

- Утром в полшестого я тебя заберу, - сказала Илона, выгружая меня возле моего подъезда.

- Почему так рано? – простонала я.

- Потому, что свадьба стартует в десять. А до этого нужно намейкапиться и одеться.

- Что сделать, простите?

- Морду лица накрасить, - пояснила Илона. – А это, милая моя, процесс долгий. Так что готовься. Искусство боевой раскраски требует жертв.

Я абсолютно не понимала, что там можно красить несколько часов. Ресницы подвела, помадой по губам чиркнула – и нормально. Вопрос десяти минут.

Но в чужие правила со своим уставом не лезут. Вот и я не полезла, экономя каждую минуту своего сна. Распрощалась с Илоной, и пошла домой, мечтая лишь об одном: не споткнуться на лестнице, приложившись об нее лицом. Тогда никакая боевая раскраска не поможет.

Не споткнулась.

А, перешагнув порог, просто прошла в свою комнату и рухнула лицом в подушку. Блин, похоже, проще всю больницу с хлоркой отмыть снизу доверху, чем выйти замуж за богатея…

Глава 7

Когда я утром села в машину Илоны, она посмотрела на меня внимательно, и сказала: