- И все тычки мне, - усмехаюсь на это.

- Ну мне, наверное, тоже прилетит. Припишут кризис среднего возраста, или скажут, что встает уже только на молоденьких.

Я хмыкаю.

- А как же любовь?

- В этом обществе такого понятия не существует, Арин. Потому и будем целиться в наш дорогой электорат, задолбавшийся от рутины и жаждущий сказки.

- Играешь на низких энергиях? - улыбаюсь язвительно.

- Разве это низкая? Бог, как говорят некоторые знатоки, есть любовь. Так что чувство высокое, выше некуда.

- Влад, привет! 

Мы оборачиваемся одновременно. К нам подходит мужчина около сорока, на его локте блондинка лет тридцати с небольшим в светло-голубом платье. Рассматривает меня с высокомерием, и я тут же внутренне собираюсь.

Нас представляют друг другу, мужчины перекидываются несколькими фразами, и когда я решаю, что обойдется, дамочка выдает:

- Неожиданно увидеть тебя в такой компании, Влад. 

- В компании красивой девушки? - уточняет Яров невинно, хотя конечно, прекрасно все понимает.

- Красивой… Молодой… Из другого круга. Простите, милая, - она улыбается мне так фальшиво, чтобы я сразу поняла: ей вовсе не жаль оттого, что она это сказала. Ответить Влад не успевает, потому что отвечаю я:

- Я не обижаюсь, - натягиваю широкую улыбку, - глупо обижаться на человека, когда он специально хочет тебя обидеть, так ведь?

Она меняется в лице, на мгновенье теряется, потом начинает злиться. Я перевожу взгляд на Влада и вижу в его глазах удивление.

- Я пока посмотрю картины, - говорю Ярову и, потянувшись, целую в щеку, а потом неспешно иду в сторону небольшой выставки, устроенной в углу зала. 

Яров присоединяется ко мне через пять минут. Встает рядом и замечает, разглядывая картину:

- А ты молодец. Умеешь постоять за себя.

- Ну ты же говорил, что у меня есть зубы, - я поворачиваю к нему голову. - Не люблю, когда оскорбляют. Тем более незаслуженно. 

Он несколько секунд рассматривает меня, потом снова отворачивается к картинам.

- Придется вложиться в фонд твоего отца, - замечает мне.

- Почему придется?

- Ну зачем-то же я сюда пришел. 

- В такое дело стоит вкладываться. Разве нет?

- Конечно. Часть моей прибыли всегда расходится по фондам. Слишком много людей болеет, к сожалению, всем не поможешь. Ну ладно, не будем о грустном. Пойдем еще поболтаемся тут полчаса, и можно валить. Шампанского хочешь?

- Нет.

- Точно, забыл, станешь неадекватной и начнешь танцевать на столе.

- Очень смешно. 

Мы уходим через сорок пять минут, на улице приятная теплая погода, и я вдруг предлагаю:

- Может, пройдемся немного, набережная недалеко.

Влад только пожимает плечами. 

- Почему бы и нет.

Вскоре мы идем рядом неспешным шагом, пока мимо нас снуют люди и едут машины. 

- Любишь Москву? - спрашиваю Влада. Он думает, потом отвечает.

- Не знаю. Привык к ней, она, как компьютерная игрушка, втягиваешься в ее ритм и уже не можешь остановиться. Постоянно надо куда-то бежать, что-то делать, двигаться. И постоянно прокачивать скилы, наращивать темп. Не развиваешься - убит. Остановился - убит. Не вник в новое правило - убит. 

Влад смотрит куда-то вперед, неспешно шагает, сунув руки в карманы, а я слушаю его и снова удивляюсь. В этом человеке удивительно гармонично сочетается беспардонность и глубина мысли, жесткость и вот такое мягкое спокойствие. 

- Но ведь нельзя же до конца жизни бежать, - говорю несмело. Яров усмехается.

- Нельзя. Проблема в том, что для многих это и становится смыслом жизни. 

- И для тебя?

Влад еще какое-то время молчит, потом встает передо мной, разглядывает.

- Жалеешь, что согласилась на это все? - задает вопрос, я тушуюсь на мгновенье.