— Сумочку мы заберем на выходе, то, что якобы нашли, можете оставить у себя. Василиса пакетик в руках не держала, пальчиков ее вы там не найдете, так что дело пришьете кому-нибудь другому, это уже забота ваша, не моя, — его голос звучит хладнокровно где-то над моей головой.

Вместе с этим обнимает меня за плечи, прижимает к себе, словно защищая. Я снова начинаю трястись.

— Пиджак мой где оставила? — спрашивает уже в коридоре.

— Я… не знаю.

Правда не знаю. Он был, а потом все как в тумане.

— Ладно, сейчас узнаем.

Адвокат берет меня за руку, ведет на выход. Останавливаемся мы у приемного окошка, в которое Билецкий стучит костяшками пальцев, отвлекая сидящих внутри мужчин от разговора.

— Сумочку девушки верните. И пиджак мой найдите, черный. Я девушке его давал, она не знает, куда он делся.

— Она посеяла, а нам ищи?

— Это ваша работа, парни. Поживее.

Пиджак мы находим в той клетке, где меня держали. На нем спит мужчина-алкаш, который собирался со мной познакомиться.

— Эй, але… подъем, — кричит ему парень в форме. — Пиджак возвращаем.

— Оставь, — требует Билецкий. — Если хочешь — себе забери, мне он больше не нужен.

Я чувствую себя виноватой. Он оставил мне наверняка недешевый пиджак, а я бросила его где попало. Сумочку нам возвращают быстро, Марк проверяет содержимое, потом передает мне и просит посмотреть, все ли на месте.

— Все, — киваю.

Марк снова берет меня за руку, ведет на выход. Мне кажется, нам выйти не дадут, остановят, но мы беспрепятственно покидаем участок, а через пару минут я уже сижу на переднем сиденье автомобиля, в котором приятно пахнет корицей и лимоном.

— Чай тебе взял, — говорит Марк, забравшись на водительское сиденье и кивнув на стаканчик на приборной панели. — Надеюсь, не успел остыть, пока разбирались.

5. Глава 5

Чай я беру, чтобы согреться, но получается как-то не очень, учитывая, что рядом со мной мужчина, который планирует на мне жениться и с которым я познакомилась пару часов назад. Марк выруливает на трассу, уверенно перестраивается в нужный ряд и молчит. А мне нужно поговорить. Узнать, куда мы едем. Он сказал, что поможет, только если я соглашусь на его предложение. Получается, уже согласилась? Я в его машине, пью горячий чай и еще должна ему пиджак. Вряд ли он просто отвезет домой и забудет обо мне, как о страшном сне, хотя именно это я бы и предпочла.

— И что дальше? — спрашиваю, отпив малиновый чай из стаканчика.

— Планировал выспаться.

— Так все просто у вас… — выдаю не без издёвки.

— Я дико заебался за сутки, Василиса. Мне бы хотелось прямо. Есть претензии — высказывай и, если есть возможность, без намеков.

— Плохо их понимаете?

— Вообще не понимаю. Я адвокат, оперирую обычно фактами, со мной, предпочитаю, чтобы говорили ими же.

— Фактов хотите? — я делаю глоток. — Как вам такие — вы подсунули мне наркоту, изобразили крутого спасителя и теперь везете в неизвестном направлении, а послезавтра планируете сделать меня своей женой. Я ничего не упустила?

— Вообще-то, очень многое.

— И что же?

— Например, мой пиджак. Он остался в полицейском участке.

— Вы сами не захотели его забирать!

— Я отдавал его тебе, а не бомжу.

— Простите, но мне от шока не думалось о сохранении вашего имущества. И мы будем говорить про одежду?

— А о чем бы ты хотела?

— Например, о вашем гнусном, мерзком…

— Поступке? — угадывает, перебивая.

— О нем самом.

— Я гнусный, мерзкий, иногда бываю скотиной, еще чаще — сволочью. Я не удивлен эпитетами, Василиса. Чего ты хочешь? Вернуться обратно?

У меня мороз по коже от одной мысли, что придется вернуться в тот кабинет, к тому следователю.