Дрожащими руками расстегиваю пуговицы на его рубашке. Пальцы плохо меня слушаются, но помогать мне Шувалов не собирается, потому что все его внимание сосредоточено на моей груди. Он облизывает соски, прикусывает, мнет руками. Перед глазами все плывет и кружится. В промежность утыкается выпирающая ширинка. Я не видела Никитин член живьем, так сказать, но по ощущениям размеры у него значительно больше среднестатистических.

Никита поднимается, возвышаясь надо мной, расстегивает ремень. Его движения резкие и нетерпеливые. Взгляд одержимого голодного самца, загнавшего в угол свою добычу, провоцирует новую волну желания. Кажется, достаточно будет всего одного прикосновения, чтобы меня накрыло мощным оргазмом. Слишком большое влияние имеет на меня этот несносный мужчина. Я сажусь, провожу ладонью по стальным кубикам его пресса и следом зацеловываю их.

— Умница, девочка, вот так, — шепчет хриплым голосом. В его зрачках я вижу искры желания.

Расстегнув молнию, спускаю брюки. Никита остается в боксерах, через ткань которых угадывается член огромных размеров. Провожу по нему рукой, и меня охватывает ужас.

— Смелее, — подбадривает Шувалов, когда я поднимаю на него глаза, полные изумления.

Резким движением освобождаю возбужденную плоть и с шумом выпускаю из легких воздух. С трудом сглатываю и смотрю безотрывно на покачивающийся перед моим носом огромный член, увитый по всей длине крупными венами.

Несдержанно ахаю и открываю рот от удивления.

— Ой, нет… Я, наверное, пойду, я передумала, — заикаясь, отползаю на другой конец кровати.

— В смысле? — мгновенно у Никиты на висках вздуваются вены, и щеки становятся пунцовыми.