Вообще, отсутствие эмоциональной составляющей в действиях и поступках молодого махинатора помогало ему не один раз. И сейчас он едва уловимо, как в тумане, просматривал перспективы выудить пользу от информации из будущего. Стараясь не акцентировать внимания влюблённой дурочки на заинтересованности газетой, Давид спросил:

– А что, в подсобке ещё такие есть? – и приподнял газету за край небрежно и как бы между прочим.

– Не знаю, – млея, как кошка, на могучем плече, ответила Катя, не размыкая закрытых в томной неге и блаженстве глаз. – Мышка принесла… наверное, ещё может принести. Только подкормить. – И она, продолжая мурлыкать, улыбнулась.

– Хм… мышка… мышка? Они ручные у вас, что ли? – хмыкнул любовник.

– А что, в подсобке ещё такие есть? – и приподнял газету за край небрежно и как бы между прочим.

Катя отлипла от любимого и, поставив свой бокал на стол, увлечённо повторила рассказ про, видимо, сбежавшую из цирка мышку. Про то, как она её кормила, а та в награду принесла ей газету.

– Смешно, не правда ли? – продолжая пожирать глазами своего желанного, пропела заколдованная чарами любви дева.

Давид понял: стоп! Хватит заострять внимание. Он умело перевёл разговор в другое русло. С женщинами это просто. Главное, найти тему, в которой она разбирается лучше его.

– Слушай… Я тут подумал. Всё равно выход из положения надо искать. Пока суть да дело. Можно мне у вас кем-нибудь устроиться? Грузчиком, например.

– Ты – грузчиком? Нет. – В этом «нет» было всё прочувствованное Катей в то мгновение, воспринявшей предложение от любимого поработать грузчиком как жертву. – С какого перепуга? Ещё не хватало! – И она, встав с дивана и уперев руки в крутые бока, прочла небольшую лекцию о месте каждого человека в обществе. Из её краткого доклада следовало, что люди должны знать своё место в жизни. Занимать места выше тебе определённого – непозволительно. А уж ниже, чем ты заслуживаешь, – просто преступно. При этом она не объяснила, кем определяется место в жизни и как можно его заслужить. Очевидно, считала, что и так понятно. Выслушав доклад по теме, Давид кивнул и спокойно сказал:

– Да. Ты права. Но всё же… Завтра идём к тебе в магазин, и я устроюсь… грузчиком. – И жёстко добавил: – Тема закрыта.

Заявление написала Катя. Подпись, тут же на месте придуманную, поставил господин Ром.

Обязанности грузчика были не очень разнообразны. Даже очень конкретны. Разгружать прибывшие машины с товаром – раз, в присутствии материально-ответственного лица доставлять товар из подсобок и холодильных камер в зал – это два и так, по мелочи, – это три. Небольшие поручения в счёт не шли.

Шкафчик в раздевалке определили. Подпись о материальной ответственности взяли. Паспорт… А вот с паспортом вышла заминка. Его, по словам претендента на вакантную должность менеджера по разгрузке товара, украли вместе со всеми документами. Давида Рома приняли под честное слово… Кати. Первым делом Давид облачился в синий халат, нацепил бейджик с именем Марат (такой остался от предыдущего грузчика) и вышел на задний двор.

Задний двор супермаркета – это его лицо. Так считают многие понимающие в торговле люди. Все чёрные и серые делишки творятся исключительно на заднем дворе, у чёрного входа, левого крыльца и потайной дверки. Отсюда выносятся излишки, появившиеся в результате эффективного способа учёта товара. Здесь, за неизменными баками для мусора, распивают слабо-, сильно- и не очень алкогольные напитки труженики метлы и лопаты – дворники. Здесь, на месте, определённом для курения, начинаются служебные романы между продавщицами и мясниками. Здесь же греет своё толстое тело магазинная кошка Муся. Задний двор дышит полной грудью насыщенной заприлавочной жизни супермаркета, скрытой от глаз наивных, но вредных клиентов.