Петренко молча перебирал салфетку и рассматривал Артура с усталым любопытством.

Так энтомолог рассматривает занятное насекомое.

– Ладно, завязывай, Варлам. Допустим, было смешно, – наконец негромко нарушил Олег тишину. – Ну потрындели, ну поржали. Чего ты докопался-то до неё?

– Леопольдику уже не важно жить дружно? – хлопнул Варламов по столу; пустые стопки дрогнули и зазвенели. – Платьице понравилось? Или песенка? Или сиськи?

– Заткни ты уже пасть, – брезгливо проговорил Святослав.

И это почему-то произвело на Артура эффект разорвавшейся бомбы. Схватив Елисеенко за предплечье, он придвинулся вплотную и опалил его щеку прокуренным дыханием.

– Я прав, да? – нижняя губа Артура дрогнула и коряво оттопырилась. – Прав?! Ты же запал, да?! Ставлю четыреста баксов, Елисей! Ну, по рук…

– Ты отбитый, Артурио, – перебил его Петренко. – На людей нельзя…

– И ТЫ ЗАПАЛ, ДА?!

В глазах Варламова плескалась странная необычайно острая злость. Его щёки горели, а рука на предплечье Свята судорожно впивалась ногтями в складки рубашки.

– Послушай, Артур, давай мы тебя отвезём домой, – не сдался Петренко, пропустив провокацию мимо ушей. – Ты по ходу перелил.

До чего же круто Олег умел сбрасывать крючки до того, как поцарапается о них.

Зависти в груди уже не осталось места, и Свят зажмурился, едва не воя от внезапного бессилия. В голове стучали металлические молоточки. Звон в ушах усиливался.

– Я трезвый! – выпалил Варламов. – Ты лучше скажи, чего он ломается! ДА ОН ССЫТ! – словно доказав сложную теорему, триумфально выкрикнул он.

…Звон в ушах… Стук молоточков… Звон в уш… Стук молот… Звон… Стук…

Елисеенко стиснул зубы, пытаясь не выплюнуть полыхающие мозги через рот.

Официантка у барной стойки настороженно поглядывала в их сторону.

«Да он ссыт!»

Только что именно это слово выбирал Прокурор – и вот оно уже звучит снаружи.

– Ссышь признать, что в кои-то веки запал, а оно бревно?! – рявкнул Артур, больше не скрывая злость. – СТАВЛЮ ПЯТЬСОТ! ХРЕН ОНА ПЕРЕД КЕМ-ТО РАЗДВ…

Варламовский крик полоснул по горлу бритвой.

В кои-то веки в кои-то веки в кои-то веки

ЗВОН ЗВОН ЗВОН…

Святослав резко вскочил; колени с готовностью подбили стол снизу. Низкий стол мгновенно опрокинулся, и с него в разные стороны брызнули рюмки. Бутылка коньяка солидно упала на пузатый бок; из её горла ритмично полилась на паркет тёмная жидкость.

ССЫШЬ ССЫШЬ ССЫШЬ…

Дорваться до его глотки и выдрать из неё язык… Разодрать его пополам…

Вцепившись в воротник артурской рубашки, он рывком дёрнул его на себя.

Качнувшись к нему, Варламов на миг растерялся, выпучил глаза и вскинул руки. Спохватившись, он вскочил с дивана, гневно обнажил зубы и попытался садануть правым локтем Святу по челюсти.

Что-то визжала официантка… Выкрикивал Олег… Ревели зеркальные отражения…

– СЯДЬ, СВЯТ! УСПОКОИЛИСЬ, ВАШУ МАТЬ! ДЕБИЛЫ! ПАРДОН… МЫ СЕЙЧАС УБЕРЁМ…

Звон звон звон… Стук молотка стук молотка стук мол…

Пунцовая рожа Артура была у самого лица. Свят занёс правый кулак над его скулой…

– КАК ПАЦАН ВЕДЁШЬСЯ НА ЭТО! ДА ПУСТЬ ГОВОРИТ! – Олег свирепо рванул его на себя и заключил его руки в тесный замок своих. – СИНДРОМ ПОБЕДИТЕЛЯ, СУКА!

Стук в голове был похож на грохот колёс поезда… Невозможно было выдавить ни слова… Мозг утекал через прорехи в мыльном пузыре… Бармен и официантка что-то сурово выкрикивали; чувствовать ещё и этикетный стыд не было сил.

Слишком шумно, слишком ярко… Слишком жарко, слишком громко…