– Здравствуйте, – на всякий случай сказал он прямо перед собой. – Да, я Тонни. Я пришел забрать свой велосипед.

В следующее мгновение мальчишка подпрыгнул на месте, потому что ответила ему именно собака.

– Я так и понял. Фибби предупреждала, что ты придешь. Что ж, добро пожаловать!

Тонни наклонился вперед, пристально глядя на собаку. Обычный пес, мокрый нос, четыре лапы, хвост колечком.

– А-а-а, – протянул мальчик, не зная, как вообще следует вести беседы с собакой. Спросить, не досаждают ли ей нынче блохи?

– Я сейчас позову Фибби, – пес встал, лениво потянулся, а потом побежал куда-то, быстро свернув за угол.

Тонни вновь стало неуютно, и он с тоской взглянул на свой велосипед. К счастью, подоспевшая Фибби не дала ему возможности удрать.

– Привет! – закричала она ему, появляясь среди клумб.

У мальчика отлегло от сердца. Фибби выглядела обычной девчонкой – темные волосы заплетены в косу, шорты не скрывают поцарапанных недавно коленок, улыбка на весьма симпатичном лице. Тонни с готовностью улыбнулся в ответ.

– Так рада, что ты пришел! – Фибби едва не прыгала на месте. – А то меня наказали, никуда не пускают. И мне скучно.

– Из-за меня наказали? – сочувственно спросил мальчик.

– Нет, – отмахнулась девочка. – Ты не причем, я вообще не должна была летать так далеко. Это опасно. Но мне хотелось таким образом отпраздновать свой день рождения. Глупо вышло. Хотя я рада, что не дала тебе упасть.

– Да уж. – Тонни поежился и спросил, чтобы перевести тему: – А у тебя, значит, был день рождения?

– Ага, тринадцать исполнилось. А тебе сколько?

– Тоже тринадцать, – обрадовался мальчик и уточнил: – Будет в следующем месяце.

– Здорово! Значит, это лето тринадцати!

– Как это?

– Тринадцать – чертова дюжина, слышал об этом?

– Слышал. Дюжина – это двенадцать, а тринадцать называют чертовой дюжиной. Суеверие такое.

– Вот, мне и тебе этим летом тринадцать.

Фибби заговорщицки прищурилась, и Тонни рассмеялся и спросил:

– Думаешь, оно будет чем-то отличаться от лета двенадцати?

– Должно. – Девочка подняла палец кверху. – Как говорит мой папа, подростки – странные люди, они не могут не чудить. Кстати, ты с ним уже познакомился.

– С кем?

– С папой.

– Э-э-э, нет. Со мной говорила только какая-то собака.

Фибби захохотала и от веселья даже хлопнула себя по коленкам.

– Это и был папа.

– Собака?! – Карие глаза Тонни расширились от крайнего изумления. – Он что же тоже умеет превращаться, как ты в летучую мышь?

– Да нет же, глупый. – Девочка закатила глаза. – Тоби не совсем пес, он механизм. Папа может видеть через него и говорить. А превращаться в этой семье могу только я.

– Вот как! – Тонни подумал, что его брови теперь навсегда останутся высоко на лбу, куда они ползли каждый раз, когда Фибби что-то ему говорила. Им уже проще и не опускаться на привычное место. – А что могут остальные?

– Папа создает и оживляет разные штуки, механизмы, аппараты. У него много полезных изобретений. Если он разрешит, я тебе покажу. Мама выращивает удивительно красивые цветы и другие растения, выводит новые сорта. Мы погуляем по ее саду. Моя бабушка умеет гадать и лечить. А брат – видит приведения.

– У вас тут и приведения есть?

– Нет, тут нет. Но они иногда приходят к Генри из других мест. Просят о чем-то или просто болтают. Знаешь, им приятно иногда поговорить с кем-то, кто их видит и не боится.

– Понимаю, – кивнул Тонни и сглотнул.

– Хочешь пить? – Фибби заметила, что у ее гостя пересохло во рту. – Пойдем сад и выпьем там лимонада.

Дети расположились в тенистой беседке. Там стояли удобные скамейки с подушками и столик. На нем в стеклянном кувшине пузырился свежестью прохладный лимонад. Тонни выпил стакан напитка, чувствуя, как внутри разливается чувство настоящего блаженства. Он и не знал, что настолько мучился от жажды.