Меня уже начинало подкидывать от пляшущей на оголенных нервах злости. Пирс никогда не стеснялся в выражениях и предпочитал мягкой лжи жесткую правду. Засранец однажды доиграется. Ему повезло, что у меня есть дела поважнее, чем вколачивание в его хищно-острое лицо моей правды.

– Завтра утром я приду за портретом этой женщины, – процедила я и быстро глянула на часы. Успеваю, но стоит поторопиться.

– Приходи к обеду.

– Утром, Пирс. Я рассчитываю им воспользоваться на церковной службе.

Я не могу прийти к королю ни с чем. Отложу доклад на день, а завтра разузнаю побольше об этой женщине – что-то лучше, чем ничего.

Библиотекарь поиграл напряженными губами.

– Ладно, но ты отужинаешь со мной.

– Нет, – обрубила я и поспешила во дворец.

Слуги уже подготовили тренировочный зал: расставили соломенные манекены, завели арбалеты, встроенные в колонны, и подвязали к потолочным широким балкам десятки мишеней.

Пройдя по пустому просторному залу, обделанному темным сияющим деревом, я глянула на часы и широко улыбнулась.

– Пришла даже раньше.

Забравшись по одной из центральных колон, прошмыгнула по потолочным балкам в дальний темный угол. Там меня уже ждали засохшая булка и небольшая книга в аккуратной шелковой обложке. Отлично. Еще бы одежда не пахла сыростью и кровь, тогда было бы идеально.

Булка хрустела. Любовный роман жадно поглощался. Я только подошла к самому интересному моменту, как в коридоре раздались тяжелые шаги.

Глянула на часы.

– Опоздал.

С приближением грозного топота легкие все чаще пропускали вдохи. Сердце колотилось. Мысли разбежались. Я могла только, не моргая смотреть на высокие двери и ждать.

Двери распахнулись. В тренировочный зал влетел Авриил.

Душа схватила трепещущее сердце и упала вместе с ним в низ ухающего живота.

– Рил, – беззвучно прошептали мои губы.

Позабыв о дыхании, о движении, о любимой книге в руках – я пристально наблюдала, как он стремительно несся к стойке с оружием и на ходу раздевался.

Щелкнула рубиновая круглая брошь, и тяжелый черный плащ покинул широкие плечи короля. Зашуршали пуговицы глубоко-бордового мундира. Зазвенели пряжки его нательных кожаных перевязей под клинки, которые всегда скрывались под плотной тканью плаща.

– Где Гарэт бесы носят!

Авриил нервно сорвал с себя мундир, оставляя только начищенные до блеска сапоги и штаны, подпоясанные на узких бедрах ремнем с ножнами. Попрыгал на месте, выискивая в ногах баланс, и размял увитые жгутами мышц руки широкими махами.

– Я все утро занимаюсь ее прямыми обязанностями, а она в это время по главной улице Бакатара с мертвяком таскается!

Я протяжно вздохнула, давая подпекающим легким воздуха. Меня опередили с докладом. Сделать это мог только один человек – советник Хефим. Ему только дай повод подкинуть королю сомнений о выборе Ворона.

Последнее, что мне хочется, – это разочаровывать Его Величество.

Я не шелохнулась, лишь отложила книгу и сглотнула сухость в горле, позволяя Авриилу провести его законное время в одиночестве.

Король вышел в центр зала и, чуть вскинув голову, прикрыл глаза, словно пытаясь слиться телом с пространством. Я знала, что он делает – пропитывает атрибутику для тренировок магией. И пока он погружено наделяет манекены, стрелы, мишени временной личной волей, мне ничего не мешает рассмотреть редкое умиротворение Авриила, уловить мгновения спокойствия, а не злости и раздражения, искривляющих его черты лица в моем присутствии.

Утренний свет проникал в высокие узкие окна и падал на чистую смуглую кожу лица. Местами его украшали мелкие, едва заметные морщинки: лапки в уголках миндалевидных больших глаз, тоненькие веточки на лбу и полосочки между густых низко посаженных бровей, раскрывающие его обычное настроение духа; маленькие задорные полумесяцы у уголков дерзких губ, дающие понять, что и улыбка этому мужчине не чужда.