- Это верно.

- Я слышу пение птиц. Очень громкое. Мне кажется, что краем уха я слышу её очень-очень отдаленные раскаты грома. Воздух удивительно свежий после дождя. Ещё прохладно, но на лицо падают лучи солнца, и на коже пятна тепла…

Герман молчал, и Фиалка медленно открыла глаза. Удивленно посмотрела в его смеющиеся глаза.

- Обалдеть.

- Да, - сказал он, - действительно обалдеть. Вы прямо поэтесса.

Фиалка смущенно улыбнулась.

- Это потрясающе! Я столько всего вспомнила, просто подумав о шести шагах босиком.

- Природа! – значительно сказал Герман. Потом поднял голову и оглядел кроны деревьев. – Порой, вырвавшись из города, попадаешь в совершенно иной мир. И именно здесь, вот в таких лесах, понимаешь, насколько человек оторвался от природы. И насколько наши социальные и вообще цивилизованные навыки становятся ненужными для жизни и являются чем-то наносным.

- Ну, мы ведь живем в городах, - возразила Фиалка. - В городах без социальных навыков никуда. Дикарь из леса там бы не выжил. Маугли какой-нибудь. Да и что касается цивилизации. Вы же не колотите по дереву голыми руками, а используете топор.

- Туше, - улыбнулся Герман. Потом посмотрел на неё с интересом. – Ловко вы меня уделали.

Девушка пожала плечами.

- Это все только болтовня. Я бы и дня не продержалась в лесу, наверное. У меня ощущение, что я тут настолько чужая, насколько это вообще возможно.

- Человек частенько не знает своих истинных возможностей, - сказал рыжий. – Только попав в экстремальные условия или ситуацию мы узнаем, кто мы есть.

Фиалка слушала его и в ней зарождалась уверенность, что он говорит о ней самой.

- Вот взять, к примеру, вас, - продолжал Герман, словно подслушав её мысли, - вы явно не из диких лесов. Но ваша рана явно от огнестрельного оружия. Пуля прошла вскользь, только дернула кожу глубоко.

Он внимательно смотрел на неё.

- Вы ничего не хотите мне рассказать?

Фиалка медленно покачала головой.

- Я сказала правду. Я ничего не помню до того момента, когда пришла в себя у костра.

Герман кивнул и лицо его разгладилось.

- Я вам верю. Вы явно побывали в какой-то передряге, упали в воду, потом переохлаждение, и обо что-то ударились головой. Куча возможных причин для амнезии. Разберемся с этим позже. – Он отступил в сторону и приглашающим жестом указал на костер. - Сейчас добудем сухих дров, и я пожарю немного мяса. А пока вас ждёт кофе. На это дров хватило.

Фиалка была усажена на бревно поближе к теплу костра. Несмотря на протесты, Герман сходил в палатку и принес куртку, которую накинул ей на плечи.

- Солнце уже начинает пригревать, но пока ещё все же прохладно. Было бы глупо спасти вас из реки, чтобы вы простыли просто от недостаточной заботы, верно? – улыбнулся он, вручая ей кружку с кофе, предусмотрительно обернув её рукавом куртки. Потом вернулся и взялся за топор. Девушка поняла, что он расщепляет притащенный откуда-то обломок соснового ствола, стараясь добраться до сухой сердцевины. Все вокруг было усыпано светло-желтой щепой.

Фиалка сидела у костра, прихлебывая горячий кофе, и любовалась тем, как Герман машет топором. Сначала она решила, что он немного красуется перед ней. Но, присмотревшись, поняла, что красива сама отточенность его движений. Ни одного лишнего. Мускулы коротко перекатывались под кожей, когда он заносил топор, и на мгновение застывали в максимальном сокращении, когда лезвие резко устремлялось вниз. Девушка заметила, что после каждого удара Герман коротко поглядывает на нее, и поняла, что он следит за тем, чтобы ни одна щепка не отскочила в её сторону. Такая забота от малознакомого мужчины теплом благодарности растекалась по её телу. Вкупе с признательностью за спасение эти чувства формировали какое-то новое, постепенно охватывающее её целиком. Фиалка улыбнулась мысли, что Герман ей очень нравится. А его ответная улыбка подтверждала то, что она была права.