Помывочную я-таки нашла, как и холодную воду. Но ничего, нас этим не испугаешь. Трудность возникла с раздеванием. Приходилось выворачиваться змейкой, чтоб развязать шнурочки. Наконец я справилась и, освободившись от платья, вдохнула и окатила себя из ковшика. Быстренько намылилась восхитительным розовым брусочком, принесенным няней из лавки. Хотелось взвизгивать каждый раз, когда я поливала себя. Но предосторожность никто не отменял.

Избавившись от дорожной пыли, я совсем осмелела. Надо же было узнать, что здесь творится.

Носильщика Матисса выудила из-под лестницы, и значит, он туда и вернулся. Сама она спустилась сверху. Меня не покидало ощущение, что из окон комнат, расположенных на другой стороне коридора можно увидеть что-то интересное. Ломиться туда было бы делом нехорошим. Поэтому я прошлась по коридору, и моя любознательность была вознаграждена, потому что в конце была дверь. Очевидно, это черный ход. К моей радости, она оказалась открыта и вела на небольшую площадку с винтовой лестницей.

Отсюда хорошо были слышны возбужденные крики и возгласы.

Как любопытная кошка, я не могла удержаться, чтоб не заглянуть туда. Правда для этого пришлось схватиться за ограждение и по-гусиному вытянуть шею, чтоб хоть что-то увидеть.

И сделала это не зря. У меня почему-то захватило дух. Я увидела довольно большую площадку, окруженную примитивными трибунами. Почти как для рыцарских турниров.

А на этой площадке сражались два полуобнаженных фехтовальщика. Рубахи валялись в стороне, очевидно, бой уже идет довольно долго. Даже отсюда я видела, что спины сражающихся блестят от пота.

Зрелище завораживало. Надеюсь, они не на смерть сражаются?! А то не удивительно. Матисса сказала, что здесь делают ставки. Мало ли что оговорено в условиях?!

Надо бы убираться отсюда, пока кто-нибудь не заметил. А то потом пойди докажи, что благородная барышня может чуть ли не висит на ограждении лишь для того, чтобы разглядывать торсы мужчин.

Значит, они делают ставки на фехтовальщиков? Что-то моя картина мира окончательно поплыла. Я читала, что в портовых кабаках дерутся на кулаках грузчики. Но шпага и ставки – это как –то совсем неблагородно. Но я же вижу это собственными глазами! И оно меня не отпускает. Публика, даже в свете факелов не выглядит богатой. Не голодранцы, а скорей купцы, лавочники и прочие представители не привилегированного сословия. И вдруг я поймала себя на мысли, что больше всего мне интересна техника сражающихся. Я жадно ловила каждый выпад, каждый уход и отмечала все детали. Будто примеряя на себя – что у меня получилось бы лучше или хуже. Я так увлеклась, что забыла про няню. Ведь ей сказала, что пошла помыться и пропала!

Нехотя я слезла со своего насеста и поплелась в комнату.

– Детка, я уже хотела идти на поиски, но боялась разминуться с тобой, – с облегчением выдохнула она, увидев меня на пороге.

– Нянь, здесь всем не до нас. Похоже все увлечены неофициальным турниром. Давай спать. С утра нас ждут великие дела, – чмокнув Гунни в макушку, я опять с трудом начала выпутываться из «благородного» платья. Определенно, оно подразумевает наличие прислуги. И об этом мы тоже будем думать завтра. Хотя… Завтра нужно уже что-то делать. А для этого нужен план. И деньги. А чтобы получить деньги, нужно их заработать…

Тут организм потребовал свое законное, и я провалилась в сон.

Наутро Матисса, как и обещала, прислала нам завтрак. Подгоревший омлет с пересушенными гренками и немного заветренного сыра.

Покрутить носом не удалось – есть хотелось зверски. Морщась, как кошка, жующая целебную траву, я проглотила еду и немного засомневалась в правильности принятого решения. Привычное уютное существование без всяких проблем вдруг показалось таким милым… Фу! Болотом!