Он набил полный рот и пытался улыбнуться.

Защитить, значит, папа. Больше никого у меня нет.

Нужно рассуждать как взрослый человек – всего опасаться и думать только плохое. Как же сложно! Хочется доверять ему.

— Что снилось? — с довольной улыбкой пробурчал он, продолжая жевать.

Я вспыхнула, зарделась и непроизвольно схватила сосиску со стола. Сунула её в рот и замерла, глядя на него. И он смотрел пристально. Глаза потемнели. Я улыбнулась в оскале и кусок сосиски откусила. Простонала от приятного вкуса еды.

— Жесть, — тяжело сглотнул он и хохотнул.

— А как вас зовут?

— Георгий Маркович, Марко Викентьевич, Викентий Акилович, Акила Деянович, Деян Летович, Лето Духович. Дух пришёл в Лес во времена потопа.

— Вы в горах живёте? — нахмурилась я.

— Так, — он растерянно пошарил глазами по кухне. — Не могу уловить ход твоих мыслей. Я живу в горах. Это правда. При чём тут они?

— Горцы – долгожители, слишком мало поколений до потопа, — я задумалась. — Вы что по тысячи лет живёте?

— Прямо как оборотни, — он сообразил мне бутерброд и налил в пластиковый стакан яблочный сок.

— Оборотни долго не живут, — возмутилась я. — Вылез, и пуля серебряная в лоб. И я не верю в оборотней.

— А я верю, — строго заявил Георгий Маркович. — Вот ты бы хотела стать оборотницей?

— Нет! Только эпиляцию сделаешь, полнолуние - и ты вся мохнатая!

Он раскатисто захохотал.

— Кла-асс! Мне нравится твоя непосредственность. Я даже почти влюбился.

— А вы машинами занимаетесь?

— Так… Пиздец просто, как ты мыслишь? С чего решила, что я занимаюсь машинами?

— Извиняюсь конечно, но вы так орали по телефону, что я слышала, вам нужен механик.

— Ничёсе ты какая, — восхитился он, действительно влюблённо смотрел на меня. Как когда-то Влас.

— А почему вы так сильно материтесь? — я быстро кушала, запивая еду соком.

— От внутренней неудовлетворённости. Тебе звонят, Фиалка. И можешь называть меня Гошей.

— Что? — я растерянно полезла в сумочку.

Вот дура, не включила звук, а папа звонил.

Салфетку быстро со стола схватила, губы вытерла, и от волнения на ноги встала.

— Папа!

— Виола, ты где? — напряжённо кричал папа.

— Папочка я в каком-то городе! Я сбежала!

— Умница моя! Сейчас выкидываешь телефон. Тебя наверняка ищут. К моей фирме ты никакого отношения не имеешь, а им нужны были акции. Но на тебе три особняка и четыре квартиры. Автопарк почти весь на тебе. Сейчас налетят стервятники. Не звони Максиму. К корешу моему попробуй добраться, он защитит тебя. Не доверяй никому!

Я заметила, как Гоша торопливо собирал в пакет остатки еды.

— Папа, а ты?! — стоном спросила я.

— За меня не беспокойся. Я люблю тебя, девочка! Ты умная и сильная. Соображай. Виолетта, нужно себя обезопасить и найти надёжных людей. Телефон выкидывай!

Он бросил трубку.

Телефон оставила на столе. Взвизгнула, потому что Гоша за руку схватил и потащил меня из квартиры.

— Что? — кричала я на бегу.

— За тобой идут, — шикнул он.

— Туфли!

Но дверь в квартиру закрылась, и я пыталась ноги не переломать, перепрыгивая через ступеньки.

Я не поспевала за ним, поморщилась от отвращения. Мои розовые пяточки ступали на общественную лестницу! Какая мерзость!

— Избавляйся от брезгливости, — тихо посоветовал Гоша, за талию меня подхватил, и последней лестничный пролёт, я пролетела. — Тощая какая.

— Неправда, у меня отличные пропорции.

— Пропорции - да. Грудь прямо под мою ладонь. И попка ничего.

Я попыталась вырваться из его рук. Он отпустил, но как только мы оказались на крыльце, рывком потянул в сторону.

Там росли кусты. Ветки неухоженные, во все стороны распушались. Колючки и жёлтые цветы. Приторно пахло. Будь я голодная, тошнить бы начало.