Сюрприз, ага.

[1] Слова: Ю.Энтин, музыка: В.Шаинский.

14. Глава 14

В воскресенье в полвторого марсианин прилетел,

Позвонил по телефону - познакомиться хотел.

Я тогда снимался в фильме, и не мог пойти к нему.

Нам, артистам знаменитым, марсиане ни к чему!

Из кинофильма «Зловредное воскресенье»

- Как ты тут оказалась? – Риччи наконец-то отпустил меня, чуть отодвинулся и пытливо посмотрел в мое лицо, будто пытался что-то там прочитать. – Только не надо мне задвигать, что у тебя внезапно магия проснулась.

- Задвигать, - весело фыркнула я. – Это наш с Ленкой сленг, земной. Тебе, аристократу, не пристало так выражаться.

- С кем поведешься, - отрезал Риччи. – Так что?

- Ленку заменяю, - вздохнула я и решила рассказать всю правду. Все равно ведь рано или поздно узнает. – Ей жутко не хочется работать по профилю, особенно в этом мире, в данном дворце. Вот я и тут…

- Ты что делаешь? – хмыкнул Риччи и, не стесняясь, покрутил пальцем у виска. Пока что своего. – Точно сдурела. Из тебя фея, как из меня дракон.

- Да иди ты, - огрызнулась я. – Что вы все ко мне пристали?

- Все? Отец узнал? – ухмыльнулся не в меру догадливый Риччи. – И ты до сих пор тут?

Ответить я не успела. В дверь постучали. А затем вошли. Без спроса. И остановились на пороге.

Его высочество Альфред ронт Горонский явно не ожидал увидеть дворцовую фею в объятиях вампира.

Он смотрел на нас с Риччи, как смотрит графиня мать на дочь в объятиях садовника. Ровно с тем же выражением.

Вот ничему мужика жизнь не учит. Постоянно на одних и тех же граблях пляшет. А потом виноватых ищет. Сначала не стесняется поругаться с феей, теперь прямо-таки нарывается на скандал с вампиром. И чем, спрашивается, недоволен? Мы ж с Риччи не в постели кувыркаемся, вполне по-братски обнимаемся. А даже если б и в постели, надо не только стучать, но и ждать, пока разрешат войти. А то вдруг неприличную картину застанет. Впрочем, некоторым, похоже, этикет не писан.

- Ваше высочество, вы что-то хотели? – поинтересовалась я, не спеша избавляться от объятий Риччи.

Да и он прижал меня к себе еще крепче. Стоял, смотрел с вызовом на принца и прижимал меня к себе. Увидели бы нас наши с ним родители, просто подзатыльниками мы точно не отделались бы.

- Хотел, марра Лариса, - тоном, которым говорил Альфред, можно было при желании заморозить горячую огненную лаву. И сразу же, без перехода, уже Риччи. – Кто вы и что делаете во дворце?

«Пацан, ты кто? Я тебя знать не знаю». Прямо в традициях лучших земных разборок. Вот же блюститель нравственности нашелся. И я больше чем уверена, что он прекрасно понял, что перед ним вампир. Но при этом продолжал откровенно нарываться, в том числе и на серьезный международный скандал.

- Лэрн Ричард Горнаварский, - с вызовом в голосе произнес Риччи, все еще не разжимая объятий.

Лэрн, значит. Еще один на скандал решил нарваться. Не может жить спокойно, все приключений ищет. А все потому, что так называют себя только вампиры. Самоназвание, чтоб его. Обычно этим словечком они подчеркивают свою высокородность. Мол, вы, непонятные существа, что постоянно копаетесь под нашими ногами, мы родились раньше вас, мы умнее и удачливее вас. Мы – любимцы богов. А потому разойдитесь и дайте нам дорогу.

«Лэрн» использовался только на официальных приемах, когда одна делегация встречалась с другой, например. Ну и в письмах/документах, тоже официальных. В быту, вот прямо как сейчас, это словечко услышать нельзя было. Вежливость не позволяла. Все же оскорбление.

Что взбрело в голову Риччи, я не знаю. Но Альфред, конечно, и не подумал испугаться или как-то удивиться. У него вообще, похоже, чувство страха было атрофировано за ненадобностью. Я просто не представляла себе, как с таким характером можно править большой процветающей империей. Он же как баран упрется, и с места его не сдвинешь. А в политике гибкость нужна.