– Он никогда не станет курицей. Это я тебе обещаю, мама.

Джиза улыбнулась его наивной уверенности, и в этот момент в ворота хлынула людская волна.

Джизу без всякого предупреждения кто-то толкнул, и она громко крикнула, чтобы поберегли детей, но вокруг уже бушевал полный хаос. Вдруг людской поток устремился вдоль главной улицы, в сторону от площади. Может, взорвалась бомба? Или пошли новые разборки между либералами и республиканцами?

Она нашла безопасное место, прислонившись к колонне, которая была ближе остальных к киоску, и оттуда наблюдала за происходящим. Вдруг она увидела пожилого священника: вытаращив от страха глаза, он несся большими прыжками, придерживая сутану.

– Святой Джеминиано, молись за нас! – услышала она его голос. – Спаси нас и помилуй, грядет демон в колеснице!

За спиной священника никого не было видно, и горожане начали потихоньку выглядывать из своих укрытий, чтобы разобраться, что же все-таки произошло.

Джиза поцеловала в лоб закутанного в одеяльце малыша и подозвала старшего, который высунулся на улицу:

– Стой рядом, Диди!

И застыла от удивления, когда услышала его восторженный крик:

– Это папа! Это мой папа!

Тут уже и она выглянула из-за колонны, и то, что она увидела, не забудется никогда.

По самой середине улицы, расчищая дорогу, вышагивали двое карабинеров. За ними двигалась развеселая компания ребятни, в которую затесались лающие собаки. Ошалевшие от восторга дети и собаки расступались перед четырехколесной повозкой, которая, попыхивая дымком, с ворчанием медленно ехала посередине улицы, причем в нее никто не был впряжен. Она ехала сама по себе!

Дино все было хорошо видно: в этой волшебной повозке, покрытой бирюзовым лаком, согнувшись над рулем, сидел человек, которого Джиза когда-то поклялась не покидать ни в горе, ни в радости. Его бородатое лицо наполовину закрывали толстые рабочие очки, между колен поблескивала серебристая рулевая колонка, руки уверенно обхватывали руль. Фредо вел повозку с сосредоточенностью пиротехника.

Джиза хорошо знала и изящного господина с небесно-голубыми глазами и усами «а-ля император», который стоял в повозке рядом с водителем, приветственно махая шляпой всем, включая толпу. Это был Леонид, седьмой граф ди Рипафратта, лучший друг ее мужа и единственный в мире человек, к которому муж ее ревновал. Этот аристократ, владелец одного из самых роскошных дворцов Модены, пользовался весьма противоречивой славой. Одни считали его человеком блестящей культуры, щедрым меценатом и ведущим представителем националистического общества «Звезда Италии», другие же придерживались иного мнения, менее лестного: бездельник чистейшей воды, которому в жизни ничего не нужно, кроме радостей Вакха и Венеры.

Его пальто с норковой опушкой едва сходилось на животе, и, стоя в повозке, он нависал над другом, сидящим на водительском месте, хотя гордость и подсказывала ему, что надо выдерживать подтянутую и величавую позу.

– Приветствуйте новый век, новую прекрасную эпоху! – скандировал он, довольный, как полководец, вернувшийся с победой. – Поздравьте «Де Дион», первый автомобиль, бороздящий улицы нашего славного города!

За карабинерами, бродягами и уличными мальчишками процессию быстрым шагом, чтобы не отстать, замыкали вечные коллеги Фредо и Леонида: уважаемые отцы семейств, агрономы, коммерсанты и руководители почтовых отделений, которые с детства велели называть себя «Полуночными Вралями». Время посеребрило им виски, но не погасило в них страсть к необычному, поэтому они и сопровождали двоих посланцев прогресса, посмеиваясь в усы над переполохом, вызванным среди горожан повозкой без лошадей.