Стрелять в зверинцах или охотиться на вольных зверей и птиц – это индивидуальный нравственный выбор каждого охотника или клуба охотников. Вольерное разведение и использование охотничьих животных нельзя рассматривать только с позиций этики. Есть иные, не менее важные, аспекты этой деятельности, в том числе экономические, экологические, социальные и природоохранные.

Разведение и использование зверей в охотничьих парках и на фермах – это такой же бизнес, как и разведение домашних животных или рыбы в пруду. Однако, как показывает мировая практика, вольерное разведение диких копытных в несколько раз доходнее содержания на той же площади домашнего скота. Дикие копытные почти не требуют ухода, для них не нужно строить капитальные фермы, они меньше подвержены заболеваниям. Мясо их более качественное, в нем отсутствуют гормоны и антибиотики, которые получает фермерский домашний скот. Вольерное разведение позволяет вовлечь в хозяйственный оборот животных, которые не стали и никогда не станут домашними в силу своих экологических и поведенческих особенностей (одиночный и территориальный образ жизни, избирательное отношение к пище, врожденная дикость, затаивание детенышей, большая оборонительная дистанция по отношению к человеку и др.). И это направление может стать важнейшим элементом сельского хозяйства (альтернативным традиционному животноводству) и в России.

Очень важно, что в отличие от вольноживущих зверей и птиц, являющихся государственной собственностью, дикие животные в вольерах – собственность владельца. Соответственно сроки, объем и форму изъятия фермерских животных определяет владелец, а не охотничий чиновник (?), и охота здесь может быть круглогодичной.

Природоохранные требования вынуждают охотников многих стран прекратить эксплуатацию видов с низкой численностью, редких и исчезающих. Разведение и использование животных в вольерах позволяет значительно снизить охотничий пресс на дичь в природе. Разведение на фермах кабарги с целью охоты и прижизненного получения мускуса в промышленных масштабах, например, может предотвратить истребление этого вида, как уже, благодаря парковым хозяйствам, фактически предотвращено уничтожение «пантовых» оленей – пятнистого и марала. Столетие назад в Африке уцелело всего несколько десятков голов белого носорога. Сейчас же, благодаря разведению в сафари-парках, его численность возросла до 11000 особей. Фермерские охотничьи хозяйства повсеместно стали своеобразными резерватами генофонда видов, центрами их расселения и реинтродукции, а в последние время, и экологическими центрами: ежегодно их посещают десятки тысяч школьников и туристов.

Рассмотрим, почему российский охотник все чаще предпочитает «консервированную стрельбу» «настоящей охоте»? Для этого у него есть веские причины. Организованное охотничье хозяйство страны фактически разрушено. Природоохранное и охотничье законодательство ущербно и неадекватно сложившимся реалиям. Легальные формы эксплуатации диких копытных иррациональны. Браконьерство, в том числе протестное, массовое. В истреблении диких животных самое активное участие принимает власть (вспомним о многочисленных фактах расстрела высокопоставленными чиновниками, включая соратников президента РФ, диких копытных, в том числе краснокнижных, с вертолетов и самолетов!). Охота вооруженных автоматическим многозарядным оружием «этичных» охотников на последних оставшихся в живых сайгаков, оленей, зубров, баранов, тигров и других животных ради трофеев или мяса вызывает гораздо большую озабоченность как неохотничьей, так и охотничьей общественности, нежели «консервированная стрельба». Россия фактически превратилась в