– Стэфан? – усмехнулся Харпер и взглянул на меня, не смеюсь ли я тоже над кротким Каркаровым, но так и не получив от меня поддержки, принялся за работу. – Ну что ж…

Стэфан был замкнут. Он словно о чем-то постоянно грустил. Что-то явно его тревожило, словом он оказался на корабле не по собственной воле. Но теперь, раз уж он здесь, в трюме, с другими трюмными крысами, далеко от берега, то жалеть о чем бы то ни было – поздно.

Так или иначе, Стэфан Каркаров вызвал у меня больше расположения, нежели Бигль Харпер, чей сиплый голос и одутловатое лицо – свидетельствовали о непреодолимой любви этого человека к выпивке. Я узнал, что Бигль был похищен из кабака, в котором напился и уснул. Отрезвел мужчина, уже, будучи в открытом море.

– Я даже с супругой не успел попрощаться, – сказал Бигль. – Но я не думаю, что она станет горевать обо мне.

– Почему же? – спросил я.

– Погляди на меня, мальчик, – сказал Бигль. – Кого ты видишь?

Я ответил, что вижу любителя выпивки и пустомелю.

– Ты видишь человека, – поправил меня Бигль Харпер, – который все потерял. Ты видишь корабль с разбитым дном, идиота, бессовестного лгуна и абсолютно никчемного семьянина. Вот, кого ты видишь. Я скажу больше – я таков и есть, Батчер. А все знаешь из-за чего? Из-за проклятого рома! Он доведет меня до могилы. Я уверен, мальчик, он сожрет меня, как сожрал моего отца, как сожрал моего брата. Все мои друзья и знакомые уже гниют в земле, и все из-за рома.

– Тогда зачем ты пьешь? – спросил я Харпера. – В твоих руках судьба семьи. Неужели ради этого не стоит задуматься?

Харпер кивнул и тяжело вздохнул.

– Это не так-то просто, мальчишка, – сказал он. – Вот ты, например, чем ты занимался на суше? – спросил меня Бигль. – До того как решил взойти на этот чертов корабль, что ты делал?

Я ответил, что работал в похоронном бюро, копал могилы.

Воды в трюме было по колено, поэтому квартирмейстер отдал нам приказание, поднять все ящики с сухарями на полки повыше. Но здесь были не только ящики с сухарями, так же эти ящики содержали бутыли с ромом, и Бигль вопреки моим протестам, нет-нет, да и отпивал оттуда. Тогда мне стало боязливо за наше судно и за наши жизни в целом. Если все на корабле будут пить, начиная от капитана и заканчивая последней трюмной крысой, это навлечет на нас большую беду.

– По мне так лучше в земле ковыряться, нежели в этой болотной жиже посреди моря, – сказал Бигль, внимательно поглядев на меня. Я закинул ящик на верхнюю полку. Это был уже пятый, в то время, пока Бигль еле как забросил всего один. – Зачем тебе это нужно, Батч?

Я замер с очередным ящиком в руках. Каркаров тоже остановился. Он всегда переставал работать, когда переставали мы, и если приступали к работе мы с Биглем, приступал и он.

– Я обещал своей жене, что куплю ей дом и что наши дети никогда не будут голодать, – ответил я и забросил ящик на полку. – И я выполню свое обещание.

– Это благородно, – согласился Харпер. – Молодец. Вот об этом я и талдычу. Я безответственный. Я никогда таким не был, как ты, Батч. Я люблю пить. Это выше меня. Мне ни за что не победить этого. Я много раз обещал своей жене, что брошу, но всякий раз срывался снова. Вот и сейчас, – Бигль отпил немного из очередной бутылки и, как и прежнюю, зарыл ее в сене ящика, – я не в силах контролировать себя.

Бигль был настолько жалок, что я предложил ему свою помощь.

– Я смогу тебя контролировать. Но только если ты согласен.

– Согласен! – выпалил Бигль и протянул мне свою дрожащую, несколько уродливую руку. – Батчер, мальчик, я согласен. Можешь хоть в бараний рог меня свернуть, но не позволяй даже капли взять в рот! Прошу тебя!