– Вот он я. Весь к твоим услугам, – сказал джинн Каки.

«Джинн совсем нестрашный, скорее, смешной», – решил Аполлон, отхлебнул джина и с шумом проглотил.

– Может, хватит для первого раза? – поинтересовался Каки. – А то мы так с тобой до дела не дойдем.

– О чем ты, Каки? – вяло поинтересовался Аполлон. – Мне так хорошо!

– Я о цели своего визита. Давай так. Ты загадываешь желание, – я озвучиваю условия. Ты соглашаешься, – мы расходимся. Все довольны, бодры и веселы.

Каки вплотную приблизился к мальчику. Тот почувствовал терпкий, немного болотный запах шерсти. Каки заговорил, брызгая слюной:

– Я жду. Валяй, брателло.

– Валяй-желай, валяй-желай, – запел Аполлон скрипучим пьяным голосом. – Хочу, чтоб все эти окаянные в эту дурилку картонную вместо меня. И наливать им не надо. Они не заслужили!

– Конкретизируй, брателло. Кто «эти»? А то, ведь, напутаем. Делов наделаем. А оно нам надо?

– Этих козлов, из-за которых я здесь, всех троих сюда в коробку. А меня домой к маме.

– Ай, молодца! Пятерка тебе. Сформулировал, наконец.

Обрадованный джинн неожиданно исчез, будто бы взорвался изнутри: сначала хлопок, и – его не стало. Только облако пыли с запахом болотной тины.

«Вот те раз, – подумал Аполлон. – Как оно все вышло-то»

Но Каки появился вновь. У него в руках (теперь Аполлон смог разглядеть его руки, большие, лохматые, с длинными, но аккуратными когтями) была какая-то книжка-брошюрка. Каки что-то внимательно изучал. Апполон заметил, что теперь на его баклажаноподобном носе красовалось золотое пенсне. Пенсне придавало ему значимости.

– Та-а-а-ак.., – протянул Каки. – Кажись, разобрался. Нашел подходящие условия для тебя, грешного. Получается «три за одно с выплатой через двадцать лет». Скидку не дам. У тебя, брателло, астрально-кредитной истории нет. Так что, придется на общих основаниях.

Аполлон не понял ни слова. Но, ему уже было очень хорошо, и он не хотел концентрироваться и сосредотачиваться. Каки ему нравился. И он с радостью согласился, кивнув и рыгнув одновременно.

– Давай. Валяй. Гуля-а-а-ем, – пропел Аполлон.

– Дело сделано, – сказал Каки и с довольным видом захлопнул книжонку.

Аполлон почувствовал, что головокружение усилилось. И вскоре переросло в настоящую карусель с пляшущими по кругу лошадками.

Очнулся Аполлон дома в своей комнате на старом диване с бежевым плюшевым пледом. В глазах у мальчика предательски рябило. Голова вращалась так, будто лошадки никуда и не девались. Подташнивало. И традиционный легкий озноб. Наблюдались классические признаки алкогольного опьянения.

Школьник младших классов Аполлон Иллюзоров был мертвецки пьян.

Часы показывали шесть. Скоро должна была придти мама. И она пришла.

Мама вошла в комнату, как всегда с заготовленными наперед поцелуями и жаркими объятиями. Аполлон попытался вывернуться, изловчиться, дабы не выдать себя, но тут же предательски дыхнул маме в лицо. Она подскочила, как ошпаренная. Молча выбежала из комнаты. Было слышно, как она наливает из кувшина воду и пьет большими шумными глотками.

Мальчику было все равно. Он отдыхал. И еще ему почему-то показалось, что все это сон. Он, пьяный на диване – сон. И мама, которая прячется от горькой правды на семиметровой кухне – сон. И джинны в коробках – сон. И все плохое в жизни – сон.

* * *

Наутро соседка у подъезда голосила так, что слышал весь дом: «…нашли в котловане… А внутри – Витька из первого подъезда, Сергей из второго и его сосед Анатолий, все голые, скрюченные, со связанными руками и ногами! Ничего не говорят, только угукают по-ненашенски и глазки таращат! Маньяк, вам говорю, маньяк завёлся! Куда только милиция смотрит! Хотя, знамо куда – участковый, вона, вторую неделю в запое!..»