Был отдан следующий приказ: часть гвардейцев должна разогнать оставшихся повстанцев и, если будет необходимость, применить силу. Другая часть должна зачистить ближнюю границу и убедиться, что ни одной твари не окажется в пределах нескольких километров. А сам же, взяв оставшуюся дюжину гвардейцев, отправился дальше на поиски очага зарождения опасных тварей.

Большинство, узнав о действиях гвардейцев, добровольно сложили оружие и начали разбредаться по своим поселениям. Им было достаточно того, что кто-то другой будет биться за их идею и жизнь.

За шесть часов я лично убил порядка шестнадцати тварей, даже не стараясь узнать, с кем столкнулся, и потерял при этом трёх гвардейцев. Мы продвигались вглубь, и чем дальше заходили, тем больше встречали сильных и голодных созданий. А когда ночь полностью овладела Долиной, мы уже были в лесу у подножия гор. Я чувствовал, что именно здесь я найду то, что ищу.

Поднявшись выше, мы приблизились к пещере. Наши шаги были уверенными по освещённой огнём тропе, но когда мы настигли её конца, я замер. На меня смотрели множество глаз: крылатые создания с чётким очертанием лиц, схожих с нашими, но с более утопленными и большими глазами, острые носы, по форме напоминающие клюв удода, выпирающие большие уши с оперением и крылья.

– Сожжём выродков вместе с гнездом, – гвардеец сделал шаг вперёд, порываясь привести слова в действие. Я резко поднял руку, останавливая его.

– Мы не тронем их, – я как заворожённый смотрел на существ. Они заинтересованно и испуганно смотрели на нас, сбившись в кучку, плотнее прижимаясь друг к другу.

– Господин!

– Я сказал нет! Мы не будем трогать… птенцов.

В этот момент я был самонадеян и доверял гвардейцам, но зря. Я лишь ощутил, как что-то острое входит в грудь со спины. Гвардейцы были преданы отцу, но не мне.

– Что ты творишь? – один гвардеец подался вперёд, но путь ему отрезал другой.

– Он слаб. Мы должны уничтожить их, он препятствует.

– Но повелитель…

– Скажем, он пал от их лап, никто не узнает. Или ты рискнёшь рассказать? – дальше он почти рыкнул: – На твоих руках тоже его смерть, ты не отделаешься от казни.

А после они начали поджигать всё вокруг, но это была их ошибка: огонь – моя стихия, не их.

Я взялся рукой за острие меча и накалил его до предела, услышав, как держащий его гвардеец шикнул и выпустил меч из рук, это доставило дискомфорт, но сейчас мне нельзя было зацикливаться на ране. Я развернулся и пустил зажжённое ими пламя против них самих, ограждая себя и птенцов от разъярённого огня.

Гвардейцы корчились и кричали, пробовали бороться и бежать, но бесполезно. Я не испытывал жалости, едва ли они заслужили моё сочувствие после меча в спину.

Но рана всё же взяла своё, использование силы усугубило положение. Пусть она была для меня не смертельна, а огонь и меч не давали мне истечь кровью, но всё же его наличие у меня в спине обрекало меня на долгие муки. Я упал на колени, использование огня привело к потере сил, а за ней пришла и потеря сознания, но я знал, что предатели умерли жуткой смертью, и это принесло какое-никакое успокоение. Возможно, пока я буду в отключке, меня растерзают существа, но даже мысль об этом не вызывала страха, всё будет именно так, как суждено.

Тело нагревалось, я всегда чувствовал свой огонь, как он течёт по телу и не даёт замёрзнуть даже самой холодной зимой. Я открыл глаза, и в темноте удалось рассмотреть всё ту же пещеру. Сейчас я лежал на спине, значит, из меня вытащили меч и перетащили на мягкое сено. Я коснулся груди: ткань была разорвана, но рана затянулась. Слева послышался шорох, я приподнялся, нащупав опору под руками.