— Ко мне утром Медведь заходил, — призналась я.

— Че сказал? — насторожился Бобер.

— Много чего, — слукавила я. — Темное это дело и не нашего ума. Забыть надо об этой истории, так всем будет лучше. Нам — в первую очередь.

— Верно, — согласился Дылда. — Как поговаривает Медведь, телохранитель должен все видеть, все слышать и ничего не говорить. В том его ценность.

— Да уж, наш батя знает, о чем говорит, — поддержала я. — Сейчас вот тоже покуражусь, остыну и забуду.

Но моим мечтам не дано было сбыться. Не успел Инженер освободить кабинку, как в тир вбежал взмыленный дежурный и заорал что есть мочи:

— Вы чего тут расселись? Общего сбора не слышали?!

Мы вскочили, покосились на систему оповещения и пожали плечами: не сработала, что ли?

— Не, — сказал за всех Бобер, — не слыхали. — А че случилось то?

— Покупатель пожаловал, — объявил дежурный. — Судя по кораблю и поведению — из знати.

С облегченным вздохом я опустилась обратно на лавку.

— Нам-то что? Нас к таким покупателям не выводят.

— Этот тип уже всех элитчиков перебрал, никто ему не понравился, — прогремело в ответ. — Потребовал всех «птенцов» предъявить. Так что хватайте задницы в руки, и бегом в главный зал.

Таким озадаченным и растерянным я батю еще не видела. Предельно собранный, с подобием доброжелательной улыбки на лице, он раскладывал перед почетными гостями личные дела «птенцов». На возвышении в главном зале громоздились кипы файлов и кварцевых дисков. Установленный здесь же голлопроектор демонстрировал отрывок из учебного спарринга между телохранителями.

Первого гостя я узнала сразу: по внушающему недоверие носу, очкам и сухопарой фигуре. Его спутник на этот раз не скрывал внешность: породистое лицо, высокий лоб, снисходительная улыбка на тонких губах. Несмотря на моложавость, он явно знал себе цену. За непринужденной позой и ленивыми, размеренными движениями скрывалось величие и врожденная грация. Он разговаривал с Медведем так, будто делал одолжение. Взгляд скользил по лицу собеседника, будто прожигая насквозь.

Определенно, это был тот самый эмпат. Пусть я не видела тогда его лица, но запомнила на всю жизнь. Что понадобилось этому типу на Тифоне? Решил обзавестись телохранителем? Покосилась на десяток его охранников и сильно засомневалась. Неужели новый способ выудить информацию?

Медведь не знал о подвохе и поприветствовал нас взмахом руки.

— Стройтесь!

В зале присутствовали еще четыре пятерки. Вытянувшись по струнке, «птенцы» стояли вдоль стены. Мы пристроились в хвост этой очереди и застыли по стойке смирно. Напряженные, сосредоточенные, готовые к долгожданной встрече с хозяином.

Силясь не оборачиваться на гостей, я шарила взглядом по противоположной стене. Словно в первый раз обозревала в мозаичное панно из полудрагоценных камней. Сложенная из миллиона кусочков картинка изображала сцену сражения двух великих царей. Армии противников сошлись в битве: всюду кровь и хаос. Азарт победителей и растерянность побежденных. Паника и гнев, хаос и разрушение.

Но для нас, телохранителей, ключевой фигурой на картине был смертельно раненый воин. Пораженный копьем, умирающий, он прикрывал собой хозяина. Великий телохранитель древности служил примером для подражания. Последним напутствием и ориентиром.

Наконец, покупатель поднялся. Расправил кружевные манжеты рубашки и неторопливой походкой направился к «товару». Присматривался к каждому, задавал вопросы.

Проходил мимо, не дослушав ответы. К чему? Эмпатам достаточно краткого контакта, чтобы почувствовать энергетику собеседника.

Следом, на почтительном расстоянии двигались Медведь и клювоносый. Батя хотел было помочь покупателю с выбором, но тот отмахнулся небрежным жестом.